Это я, не дрейфь, – щурясь, в круг зеленого света из тьмы шагнул Мамай. В руках у Стаса был мушкетон, раструб дула миролюбиво смотрел в пол. – Где достал такой модный фонарик?
– В рубке, – «на автомате» ответил Олег, переводя дух. – Что происходит?
– Вопрос на миллион! Спроси чего полегче, – пожал плечами Мамай. – Света нет, но ты у нас парень наблюдательный, небось, и сам уже это заметил. Вот, иду энергоцентр проверить, что да как – словно мне больше всех надо – а тут ты со своей иллюминацией, как снег на голову.
– Я тоже туда, – вновь обретшим звучность голосом проговорил Светлов, спускаясь по ступенькам.
– Очень кстати, – усмехнулся Стас. – У меня пушка, у тебя прожектор. Прорвемся!
– Прорвемся, – согласился Олег. Пусть Мамай и не был для него самым желанным из возможных напарников, лучше уж такой, чем вообще никакого. Опять же, мушкетон… – А где остальной народ? – все же спросил он.
– Ты меня спрашиваешь? Заблудились где-нибудь. Или под кроватями попрятались. Мы ж все только на свету такие смелые…
Вход в энергоцентр, дверь которой в нормальной ситуации еще и не всяким кольцом можно было заставить отвориться – только офицерским – зиял чернотой раскрытого проема. Прокравшись по пустому коридору, ребята шагнули через порог… и едва не столкнулись с Чужой – можно было бы сказать, нос к носу, имейся у монстра эта часть тела.
Похолодев, Олег попятился и едва не выронил из ладони светящиеся прутики. Мамай, сперва тоже отпрянувший назад, вскинул мушкетон и, целя в чудовище, надавил на спусковой крючок – раз, другой, третий…
Заряд парализатора невидим, а выстрел почти бесшумен – о попадании обычно судишь по тому, что цель безвольно падает наземь. Ничего подобного, однако, с Чужой не произошло. Яростно сверкнув белками глаз, чудовище отскочило, одним прыжком оказавшись у противоположной стены – в отличие от своего предтечи, гигантского двигательного отсека «Ковчега», энергоцентр Крепости был не так уж и велик. И только теперь Олег увидел тело в серой униформе, неподвижно лежавшее на полу точно посередине между ним и монстром. Навзничь, если судить по туловищу и ногам, но при этом белобрысым затылком вверх – голова несчастной жертвы Чужой была свернута почти на сто восемьдесят градусов.
Стас продолжал стрелять без остановки, но валиться парализованным монстр и не думал. Впрочем, пока он не спешил и атаковать, чего-то выжидая – присел на хвост, опустив крылья, куда-то спрятал щупальца, выдвинул веки…
«Да ведь это же поза полной покорности!» – осенило вдруг Олега.
– Погоди-ка, – остановил он рукой напарника – толку от усилий того все равно не было.
Словно опомнившись, Стас перестал, как заведенный, жать на спуск, ошалело уставился на Чужую:
– Блин, ей все пофиг, по-моему… Валим?
– Погоди, – повторил Светлов. Не отрывая взгляда от замершего у стены чудовища, он, шажок за
