говоря, я не совсем уверена… – призналась Марина. – Пока мы шли, я несколько раз оборачивалась – посмотреть, как там сзади Костя, ну и вообще, на всякий случай. И иногда как будто бы замечала вдалеке какое-то движение. А однажды – в зелени явно мелькнула серая форменная куртка «Ковчега». А трутень ведь в ней ушел с корабля.
– В ней, – подтвердила Настя, припомнив фигуру бегущего «Артема» в оптическом прицеле. – Но если так, что ж ты сразу не рассказала никому? Тому же Косте?
– Я рассказала. Он сказал, что поглядывает назад и нечего подозрительного не видел. Но потом все равно задержался у очередного завала, затаился, а когда потом догнал меня, сказал, что это была вышедшая к воде серая обезьяна. Он даже хотел в нее выстрелить, но она быстро убежала.
– Зачем в обезьяну-то стрелять? – не поняла Настя.
– А вдруг это была не обезьяна? Вдруг это трутень нацепил ее личину?
– Он что, и в зверей умеет превращаться?
– Какая ему разница – человек, зверь…
– Блин! – поежилась Настя. – Чем дальше в лес, тем злее дятлы! Так вот обернется ящеркой или тараканом – и подползет незаметно, – она невольно огляделась вокруг себя – не ошивается ли поблизости какая-нибудь подозрительная тварь? – но ничего опасного не приметила.
– Ящерицей – вряд ли, – покачала между тем головой Марина. – Разве что гигантским вараном. Рыя говорила, что тут размер имеет решающее значение.
– А, ну тогда ладно, – немного отлегло от сердца у Насти. – Кстати! – сообразила она. – Местные обезьяны – довольно мелкие! А если их кустов вдруг выпрыгнет какая-нибудь горилла, по любому будет ясно, что что-то не так.
– Так кто ж его знает, где проходит граница? – развела руками Марина.
– Тоже верно…
Они помолчали.
– А ведь к Оле на пляже никто крупный незаметно подойти не мог… – проговорила затем Настя. – Ни зверь, ни человек: часовой бы заметил!
– Я же говорила, Олю трутень наверняка ужалил еще на «Ковчеге», – ответила Марина.
– Да, я помню… Но тогда получается, все это время она знала, что обречена? Но держалась, как ни в чем не бывало?
– Вряд ли она знала. Там ведь как… Прежде, чем ввести собственно яд, трутень вкалывает в жертву какой-то наркотик, влияющий на память. В результате, несколько минут из жизни словно выпадают. Безвозвратно. Однажды мы его застали во время укуса – он тогда на Светку Иванову напал. Наркотик уже начал действовать, а яд трутень, как видно, впрыснуть не успел – пацаны его спугнули. Мы отволокли Светку в медотсек, Рыя подала туда последний резерв энергии, подключила оборудование и провела исследование. Так мы и узнали про наркотик. Так вот, Светка ничего не помнила – ни нападения, ни укуса – и никак не могла понять, почему находится не в коридоре среднего уровня, а в боксе медотсека… Вот и другие, кому повезло меньше, тоже ничего не помнили. До Светки, правда, трутень потом все равно добрался…
– И что,
