бежит через парк, отчаянно всхлипывая, а его лапа распухает…
– Отпусти ее! – неожиданно рявкнул он.
Домино подпрыгнул и отскочил назад. Пчела вырвалась на свободу и сделала круг над их головами, прежде чем улететь прочь.
– Да что с тобой? – резко спросил Домино. – Теперь она улетела! Это же просто злая муха!
Уши Мати дернулись.
– Я подумал… она может укусить.
– Но кричать-то зачем? Я уже обжигался крапивой. Велико ли дело! Я не младенец, видишь ли.
Домино в недоумении уставился на Мати, задрав хвост.
– Извини… – буркнул Мати.
Черно-белый смягчился:
– Может, на тебя так история с Воробьем подействовала? Но он поправится, Пангур так сказал.
Мати очень хотелось рассказать другу о том, что он видел во Фьянее. Хотелось объяснить, что пчела могла причинить серьезную боль… а может быть, даже убить. Но это прозвучало бы просто глупо. В конце концов, это ведь действительно было что-то вроде мухи, разве не так?
– Эй, развеселись, приятель! – с насмешкой во взгляде сказал Домино. – Пойдем поищем каких-нибудь личинок.
В ту ночь все кошачье сообщество собралось у старой вишни под полной луной. Грустные зеленые глаза смотрели с их серьезных мордочек.
– Амма, я не хочу уходить! – ныл белый с рыжим котенок по имени Скаллион.
Его сестренка Пипс, рыжая полосатая с белым нагрудничком, кивала, соглашаясь с ним.
– Я знаю, детки, – ответила Притин, их мать, вылизывая макушку Скаллиона.
Она была белой с рыжим, как и Пипс, хотя белых пятен у нее было меньше, чем у дочери.
– Никто из нас не хочет, но здесь теперь небезопасно.
– Это из-за того, что случилось с мистером Воробьем?
– В каком-то смысле да. А в другом – мы просто не понимаем.
Пангур медленно прошел по булыжникам к ожидавшим его кошкам.
– Но я здесь родилась! – хныкала Пипс.
– Мы все родились здесь, детка, – мурлыкнула Притин.
– А Пангур – нет, он пришел к шлюзу издалека, он сам так говорил, – возразил Финк, усевшийся позади них. – Нет, я не хотел сказать чего-то неуважительного, – быстро добавил он.
– Мати тоже не местный, – добавила Арабелла, обменявшись со своим другом-сиамцем многозначительным взглядом.
Пангур подошел ближе, посмотрел на них, и они утихли. Он не слышал их слов, но мог по тихим голосам догадаться, что они все еще не одобряют его решения уйти от шлюза.
Стоя немного в стороне, рядом с Воробьем, Мати опустил взгляд. Обладая острым слухом, он уловил всё до единого слова. Но ведь не только Арабелла и Финк давали ему повод к опасениям. Он ощущал сомнение и в других кошках, невысказанное, повисшее в воздухе. Посмотрев вверх, он увидел полную луну. В прошлом его редко интересовал этот далекий шар. Но этой ночью вокруг луны светилась красная корона, которую видел только Мати, и в нем снова пробудился страх.
– Кошки
