попользуется, а вся их компания…
Лину шатало от слабости.
Повезло, что никто не морочил себе голову несением охраны поселка – несколько полуразвалившихся хижин стояли в густом ельнике, попробуй еще найди. Внезапно Лину охватил страх – а ну как заблудится? Историями о том, как в лесу находили мертвых детей, ушедших с бабушкой или тетей, пестрели новостные ленты. Но дороги назад не было.
Лиса протащила ее за руку сквозь поселок, обходя лачуги так, чтобы не мелькать перед дверьми. Из одной, самой большой, доносились пьяные возгласы и звяканье бьющейся посуды.
– Там они все, – шепнула Лиса, – не бойся, доберешься. Ангелы донесут.
– Спасибо, – шепнула Лина, – я найду, как тебя отблагодарить. Если жива останусь.
– Да что ты мне сделаешь… Поздно. Мое место здесь, рядом с ним.
Неподалеку Лина увидела и лошадей, оседланных, привязанных к плетню.
– Бери вон ту, рыженькую. Она смирная, очень.
«Только на ангелов и рассчитывать», – усмехнулась Лина.
Она вспомнила все, что читала о лошадях в книгах. Свои ощущения от езды в седле тот единственный раз, когда покатали в туристическом походе. Н-да. Придется несладко, но самое главное – не дать животному забрести в чащу.
Лиса тем временем отвязала поводья, кинула их Лине.
– Скачи на солнце, не заблудишься. Тут до дороги недалеко, а там спросишь у людей.
– Как город называется? – единственное, что Лина помнила, так это то, что язык сломаешь, пока проговоришь.
– Перхешт, да откуда ж ты такая взялась! Ну, давай уже, – Лиса постоянно озиралась по сторонам, почти приплясывая от нетерпения, – давай, а то заметят!
Рыжая только покачала головой, видя, как Лина взбирается в седло, как неловко подбирает поводья.
«Так… теперь надо заставить ее двигаться вперед».
Лина осторожно сдавила лошадиные бока – животное перешло на торжественный шаг. Седло заходило ходуном, Лина вцепилась в седельную луку.
– Да уезжай уже, – сердито прошипела Лиса, – пока никто не увидел, ну?!! Ты что, на лошади никогда не сидела? Соврала?
– Сидела. Один раз, – честно призналась Лина.
И, зажмурившись от разлившегося по венам сладковатого ужаса, стукнула пятками по упругой рыжеватой шерсти.
Кобыла, как и обещала Лиса, оказалась смирной и послушной – взяла с места так, что Лина едва удержалась в седле – и устремилась в самую лесную чащу.
«По солнцу, только по солнцу».
Лина, судорожно хватая воздух и также судорожно, до онемения пальцев цепляясь за седло, пригнулась к лошадиной шее. Ветки нещадно хлестали по спине, по ногам.
«Господи, как же я выберусь? Тут солнца не видно!!!»
И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, стало светлее. Еще несколько секунд – и лошадка проворно выскочила на открытое пространство.
– Тпру-у-у-у, – Лина даже поводья на себя дернула, растерявшись.
Оказывается,
