понимание того, что произошло в Рейкьявике и как нам надлежит действовать дальше.
Ключевое значение в моем заявлении на пресс-конференции имела фраза: «При всем драматизме Рейкьявик – это не поражение, это прорыв, мы впервые заглянули за горизонт».
Это убеждение у меня укрепилось в последующие дни и недели. На заседании политбюро 14 октября 1986 года я подробно рассказал коллегам, что произошло. Вот запись, сделанная моим помощником:
«По первому и второму пункту нашей платформы – по стратегическому оружию и РСД – удалось достигнуть понимания. Уже одним этим был приобретен огромный опыт. Мы понимали трудности президента, понимали, что он не свободен в своих решениях. И не делали трагедии из того, что проблема ПРО не позволила Рейкьявику стать полным успехом. Мы считали: пусть президент обдумает все, что произошло, пусть посоветуется с конгрессом. И, может быть, понадобится еще одна попытка, чтобы перешагнуть то, что нас еще разделяет. Мы можем подождать. И не снимаем наших предложений, привезенных в Рейкьявик.
Не надо впадать в отчаяние. Рейкьявик вывел нас на важнейший этап понимания того, где мы находимся. Все увидели, что договоренность возможна. Из Рейкьявика мы сделали вывод, что еще больше возросла необходимость диалога».
На Рейгана действительно давили. Его заявления о стремлении к миру без ядерного оружия, готовность в качестве первого шага пойти на радикальное сокращение стратегического оружия, вывести и ликвидировать «евроракеты» – все это многих и в США, и в Европе испугало. Забила тревогу Маргарет Тэтчер, для которой ядерное оружие было чуть ли не «символом веры». В своей собственной Республиканской партии и среди окружения президента Рейган далеко не у всех встречал понимание. Пошли разговоры о том, что «ничего такого президент не говорил». Нам пришлось опубликовать в печати фрагмент записи беседы:
«Рейган: Я хочу спросить: имеем ли мы в виду – а я думаю, что это было бы очень хорошо, – что к исходу двух пятилетних периодов будут ликвидированы все ядерные взрывные устройства, включая бомбы, средства поля боя, крылатые ракеты, вооружения подводных лодок, средства промежуточной дальности и т. д.?
Горбачев: Да, мы можем так и сказать, перечислить все эти вооружения».
О том, какой «вой» поднялся в США по этому поводу, рассказал Эдуарду Шеварднадзе на встрече в Вене государственный секретарь Шульц.
И переговоры вновь застопорились. Нужен был шаг, который позволил бы их разблокировать, вернуться на путь Женевы и Рейкьявика. После тщательной проработки пришли к выводу, что этому послужит «развязывание» пакета, заявленного в Рейкьявике.
Развязываем «пакет»
Вопрос о пакете – т. е. можно ли пойти на отдельное решение по ракетам средней и меньшей дальности или следует настаивать на необходимости комплексного решения по стратегическим наступательным вооружениям, противоракетной обороне и ракетам средней дальности
