квартиру взломали и вынесли оттуда все ценное.
– А мадам Волчок повезло, – сказал отец (Волчок – это была фамилия его знакомого инженера). – Когда к нему пришли, семья сидела за ужином. Мадам Волчок быстро сняла свой жемчуг и опустила в супницу. У них немало унесли, а жемчуг они сохранили!
– Какая хитроумная эта мадам Волчок! – восхищенно ахнула мама.
Открыв саквояж, я изумилась. Там лежало завернутое в полотенце столовое серебро, серебряные подстаканники, мамина соболья горжетка и чернобурый лисий воротник («меха», как пышно называлось это у нас в семье), а еще старый плюшевый жакет. Я его всю жизнь помнила, он был кое-где залатан, кое-где молью побит, и непонятно, почему его следовало прятать от грабителей и увозить на дачу.
– Папа, а это ты зачем привез? – засмеялась я, вынимая жакет, но мама выхватила его у меня, прижала к груди и испуганно спросила:
– А вдруг сюда придут грабить?
– На дачу ценности люди обычно не возят, – веско ответил отец. – Что тут можно взять?
– Дай Бог, дай Бог, – пробормотала мама.
– Ты на всякий случай серьги свои сними да припрячь, – посоветовал отец. Он пообедал с нами и поспешил на станцию.
Я проводила его до калитки, и он вдруг сказал:
– Ах да, чуть не забыл! Сегодня утром, когда вещи собирал, прибегала Вирка. Хотела с тобой повидаться, куда-то позвать, не то на гулянку, не то на собрание какое-то, но я сказал, что ты на даче на Большом Фонтане.
– Нужны мне те гулянки и те собрания! – независимо фыркнула я, но на самом деле мне было приятно, что Вирка меня искала.
А вот интересно, придет ли на то собрание Инсаров?…
Нет! Мне это неинтересно! Совсем!
После возни с очередной порцией варенья и обеда я мыла посуду в саду (там стояла большая-пребольшая цистерна с дождевой водой, для питья она не годилась, мы ходили с ведрами к небольшому ручью, но для хозяйственных нужд подходила вполне), когда вдруг услышала жалобный мамин крик. Перепугалась, влетела в дом – и увидела ее лежащей на полу в кухне около лестницы, которая вела на чердак. Рядом с ней валялся на полу тот старый жакет.
Оказывается, она хотела подняться на чердак, но оступилась и подвернула ногу.
– Зачем тебе на чердак-то было лезть? – изумилась я, помогая маме подняться и ведя ее к дивану.
– Показалось, там кто-то бегает, – сказала мама. – А вдруг крысы?
– Да нет там никаких крыс, что за ерунда, – отмахнулась я, машинально убирая жакет в шкаф.
В самом деле, когда мы только приехали, приходил морильщик, поэтому во всех углах чердака и погреба была до сих пор разбросана отрава.
Врача среди дачников не было, однако на 16-й станции в будочке диспетчера имелся телефон: при надобности можно было позвонить в город. Однако мама сказала,
