арию про свою работу в театральном институте. – Всё, мы переходим на сцену. И, итить-твою – он хлопает себя по лбу, – как всегда, она занята! Что я могу сделать?! Не знаю!
Он поднимается до патетики:
– Не знаю!!! После киностудии побегу в институт. Студенты будут сидеть на мастерстве у Булдакова, потом на сцендвижении. После этого, может быть, может быть! – мы попробуем порепетировать на большой сцене.
Супруга патетикой не проникается, хотя знает, что сцена одна, а студентов много.
– Так, опять на ночь в институт? – спрашивает она недовольно. – И, конечно, с Шуриком, с Юрой? Заседание кафедры? Обсуждение?
– У меня экзамены на носу. Разве ты не понимаешь? Меня там, на кафедре, сожрут, если что.
– Ай, ну ладно. Всегда все успеваешь. В первый раз, что ли? Ты с Орловым работал.
– Ирочка, если бы все было так просто! Его уже нет, а на кафедре – ой, ты знаешь! Там же теперь …! – он делает страшные глаза, разъяренно вдыхает носом и отчаянно машет руками.
– Ну да, террариум единомышленников. Да плюнь ты на них! Тебе какое дело? Ты ж работу делаешь!
– Ирина, можешь себе представить, подходит ко мне Судакова, эта ядреная замдекана, и предлагает мне анкетку – мол, заполните ее – сколько студентов у вас способных, а сколько талантливых?
Мать вынимает папиросу изо рта, который широко открывается.
– Что, прямо так и написали? – спрашивает она после краткого ступора. – Талантливых?
– Да, милая! И это я должен заполнить и сдать. Отдать ей в руки. Она что, совсем уже …?!
– А зачем ей это надо? Это им откуда-то принесли?
Отец иронически умиляется – зарядом сарказма, звучащего в его интонации и светящегося в его взгляде, можно убить слона. Нет, стадо слонов.
– Не-ет, – отвечает он, – они сами составили, додумались! Сведения «наверх» подавать будут. …И что я должен там написать?!… Ну что?
Он воздевает руки к небу, словно призывая Бога в свидетели прискорбной человеческой глупости. И его драматический «вопрос без ответа» находит отклик благодарного слушателя:
– Ну, они у тебя, Илья, совсем опупели! – комментирует Дед.
– Напиши, …что у тебя все будут гениальными артистами через 20 лет, – советует жена. – Пусть проверят.
– Твой потрясающий юмор!
– А когда у тебя экзамены на 3 курсе?
– Десятого! Когда я все успею?
– Ой, не дури голову. Есть еще полтора месяца.
– Это всего ничего! Хрен собачий! Времени – с гулькин нос. Я же не могу себе позволить быть хуже кого-то еще! Это же я экзамен сдаю, а не студенты. У нас же все не как у всех нормальных людей!
– Илья, – втискивается в этот драматический монолог дед, – ты бы мне «Беломор» купил в магазине возле радио. В нашем вчера не было.
– Борис
