дополнять свою «универсалистскую ограниченность» в специальных функциях использованием прото-орудий природного происхождения (камни, массивные кости), нередко находимых на местах его обитания – впрочем, последнее тоже присутствует в природе, не признающей непроницаемых границ, и не только у приматов. В общем, существо приниженное и в отсутствии клыков и когтей зачастую объект охоты более успешных соперников, например львов, леопардов, даже родственных собакоголовых узконосых (предков современных павианов и гамадрилов); и высшим достижением которого в иерархии распределения белковой массы полагают закрепление в нише падальников – впрочем, тоже посредственное на фоне специализированных гиен и птиц-стервятников. Следует отметить любопытное морфологическое совпадение: рост 130 см. это нижний предел нормального роста современного человека (пигмеи тропического пояса от Экваториальной Африки до Новой Гвинеи).
Удержаться в консервативных рамках «прогрессивной универсальной посредственности» при господствующей в природе эволюции в специализацию, когда для того, чтобы «эволюционизировать», надо дожидаться исхода последнего «специализированного счастливчика» было очень трудно, и 6,5—5,5 млн. лет назад общее поле австралопитековых раскалывается, выделяя ветвь «массивных», в развитии приспособляемости к гарантированному источнику питания превратившихся в травоядных «человекообразных коров»: полный прогресс к условиям среды обитания и катастрофический регресс в антропогенезе. С природно-эволюционной точки зрения эта специализация оказалась настолько удачной, что на её основе формируется «сверх-массивное продолжение» Австралопитек Бойсеи, исключительно мощный субъект 180—190 см. роста (можно уточнить – по всем направлениям),вследствие огромной физической силы недоступный нападению даже крупных хищников типа леопарда и гиены, а в группе опасный и льву – но и совершенно устранённый от каких-либо «умствований», т.к. цикл травоядного животного состоит из двух полностью поглощающих его стадий, дневного поедания растительной массы и ночного срыгивания и пережёвывания, не оставляющего места для «глупостей»; налицо важный полностью поглощающий процесс «кормимся» – самые серьёзные глаза, которые я видел в жизни, у коровы…
Но был ли это предел?
В 1931—39 гг. Г Кенигсвальд обнаружил в Китае фрагменты исполинской человекообразной обезьяны, которую так и назвал «гигантопитеком» (рост 3—3,5 м. вес 400—600 кг.). Основываясь на большом сходстве зубов гигантопитека и сапиентных людей, Кенигсвальд и Вейденрайх выдвинули предположение о захваченности гигантопитеков процессом антропогенеза; и действительно, в 1937—39 гг. Кенигсваль обнаружил на Яве в Сангиране популяцию огромных питекантропов (рост 2,4—2,6 м., вес 200—250 кг.), которых назвал «мегантропами». Это развитие продуктивно связать с наметившимся у гигантопитековых поворотом эволюции к «универсализации»,
