Так что вполне понятно, почему ей так хотелось побыстрее вернуться. Со мной.
– Будь серьезной, – сказала я ей. – Пожалуйста.
– Ладно, – ответила сестра. Она в последний раз подняла глаза вверх, и я проследила за ее взглядом, как будто мы могли посмотреть ввысь вместе – и найти способ убраться отсюда, но над нашими головами был пластмассовый обезображенный потолок автофургона, а сам он стоял на шлакоблоках, а не на колесах.
Руби снова посмотрела на меня, и на ее губах появилась улыбка.
– Забудь про шар, – сказала она. – Знаешь… ты всегда можешь поехать на автобусе.
– Автобусе? А во сколько обойдется билет?
Руби улыбнулась еще шире.
– Об этом не волнуйся. Помнишь, «Трэйлвэйз» останавливаются прямо на Грин?
Может, она и потеряла былую власть над всеми, кто оказывался рядом с ней, может, Руби, которую я помнила, была не той Руби, что сидела сейчас здесь со мной, но ее влияние на меня еще не ослабло. Я собиралась вернуться. На воздушном шаре, или на автобусе, или автостопом, но приехать к ней.
Тогда я не знала, что она ничего не потеряла. Ни меня, и уж точно не свои способности. Дело было лишь в физическом расстоянии. Чем дальше уезжала она от голубых гор, от зеленых деревьев, тем меньше в ней оставалось ее. Здесь она не могла ничего поделать, как бы сильно ни хотела.
Но дома всё было совершенно иначе.
И вечером нам не удалось убедить моего папу, а мачеха – на самом деле нам было плевать на это – поддержала его. Услышав его окончательное решение, Руби больше не стала заходить в дом. Но и не уехала. Сказала, что поедет, только когда будет готова – как это понравится моему отцу?
После этого мы с Руби отправились в «Вэнди», потом в «Ки-Эф-Си», потому что рядом с Восьмидесятым шоссе в Пенсильвании выбор не ахти, а потом вернулись в мой фургон, чтобы допить молочные коктейли – мы обе заказали шоколадный – и кормили друг друга с ложки картофельным пюре, решив, что оно достаточно жидкое, чтобы соответствовать диете Руби. Мы провели ночь в фургоне, настежь распахнув защитные сетки, прислушиваясь к писку комаров, которые сменили пчел, как только стемнело, а наутро она исчезла, оставив после себя вмятину на простыне и длинный волос. Как будто все это было лишь сном.
Я бы не поверила, что она действительно приезжала, если бы не получила вот это сообщение:
посмотри у себя под подушкой хо
И под моей подушкой, как раньше, когда она вытаскивала оттуда мой зуб и клала на его место подарок, оказалось, пожалуй, все, что нашлось у нее в сумке: шесть двадцаток, две пятерки, одиннадцать бумажек по доллару, семь четвертаков, десять монет по десять центов, одна – в пять, двадцать семь пенни, итого сто сорок четыре доллара и семь центов. Не хватит, чтобы взять в аренду воздушный шар, но для покупки билета на автобус до дома более чем достаточно.
4
Я хотела
Я хотела сбежать,
