миссис, считавшие музыкой исключительно то, что играли годах эдак в восьмидесятых, получили культурный шок и будто израненные скрылись в палатке.
– Я смеюсь вам в лицо, придурки, пляшущие под дудку того, что зовут демократией, – рычал Вермут вслед «пострадавшим».
Его харш был всем харшам харш. Не то что у сопляка из соседнего гаража, который мог бы подзаработать на озвучке кострируемых котов – если б за это платили. Пару лет назад малец переехал из Сиэтла и не без гордости заявил, что там у него была своя группа. Здесь, в Ричвиле, он также не собирался отказываться от музыки. Лесли имел глупость предложить ему попробоваться на подпевку – или подвывку – в «Дор-Блю», на что получил возмущённый ответ: такой талант может быть только солистом. Вскоре паренёк устроил прослушивание в свою собственную новенькую рок-группу, ещё не родившись, получившую название «No Smoking». Весть о том, что так же называлась банда «какого-то там» Кустурицы, чуть не разбила его пламенное сердце. Выбрав гитариста, клавишника, бас-гитариста и ударника, талант всея Сиэтла с редким именем Габэгабо, означавшим Вечно Стоящий – что породило немало забавных толкований – назначил первую репетицию. Она же оказалась и последней в данном слабонервном составе, не вынесшем трэша Габо. И в данном случае «трэш» не имел никакого отношения к стилю. Паренёк надрывался и драл глотку, выхаркивая нечто, в словаре Даля обозначенное словом на букву «г».
После дебютного провала Габэгабо ещё долго искал новых желающих вступить в уже начавший становиться легендарным «No Smoking». Со временем набралось три отчаянных, игравших примерно так же, как он пел. Роль гитариста Габэ взял на себя, так и не найдя ни одного добровольца. В итоге горе-солист окрестил это удачей, ибо любой рокер должен уметь играть на гитаре. Хоть он и не умел.
Когда вечер плавно отдал концы ночи, Лесли завершил выступление песней P.O.D. «Youth of the nation». Чаща наполнилась хором, вторивших вокалисту голосов. Подростки самозабвенно горланили, следуя за своим «пастырем». С последними аккордами учителя стали загонять подопечных на боковую, и те неохотно поползли на свои места.
– Этой ночью, дорогие мои, вам улизнуть не удастся, – с до противного самодовольным видом сказала Гаджи. – Мы будем дежурить и следить за вами. И если хоть один умник высунет нос из палатки!!!
На этот раз Тернопа пронесло, мамино крылышко укрыло его тщедушное тельце, по которому плакали кулаки Китена. Тот продолжал прожигать его взглядом, в котором читалась угроза неминуемой расплаты. Расплаты бывшей лишь вопросом времени – рано или поздно доносчик получит своё.
Честити и Сара весь день не разговаривали. Прошлая ночь также прошла в безмолвии, покрытом источаемым Чес перегаром. Всё было просто и понятно – она была пьяна, она хотела спать. Сегодня же обе пребывали в своём уме и прикладывали неимоверные усилия, чтобы бок о бок в тесной палатке сохранить невозмутимый вид и не проронить ни слова.
Саша зашагала к большому тенту, который
