style="font-size:15px;"> Аурика недолго сопротивлялась. С деньгами и вправду была засада: хватало либо на 2 билета туда-обратно впритык и все. Либо на один, но тогда этому одному уехавшему можно было дать с собою денег про запас, мало ли как пойдет.
– Мам, а зачем ты туда-обратно сразу хочешь билеты купить? Мы же не погостить к Карине едем, – не улавливала ситуации Наташа.
Аурика помялась, как бы объяснить всё дочери.
– Понимаешь, Наташ, времена тяжелые. Да и мало ли что, вдруг вы приедете, а они уже там не живут? Вам придется назад возвращаться. А если все нормально, так просто сдадите билеты, и будет у вас дополнительная денюжка на московскую жизнь.
Разница между приездом и отъездом была неделя, и Наташа не могла в толк взять: а что делать, если Карины нет по имеющемуся у них адресу? Где и как жить эту неделю в незнакомом городе? Но матери ничего не говорила.
Во-первых, потому, что ей было жалко мать: та продала свои золотые серьги с рубинами и перстень, подарок родителей на юбилей, чтобы купить эти билеты детям, чтобы спасти их от войны и голода, которые давным-давно захватили Дубоссары. Она эти украшения даже в самые голодные времена не продавала, говорила, что это приданное ей, Наташе. Или будущей жене Михая – кто быстрее женится или замуж соберется. В любом случае, продаже не подлежит, неприкосновенный запас! Во-вторых, она боялась. Боялась, что мать и сама это сообразит и откажется от идеи отправить детей в Россию. Для Наташи это стало бы трагедией, так она рвалась уехать из покалеченного, страшного и ставшего таким чужим и страшным города. Она смотрела на мать, на ее подруг и думала, что останься она здесь – и ей уготована такая же судьба: нищета, пьющие мужья и никакой перспективы, город, превратившийся не в территорию для жизни, а в территорию выживания.
Неожиданное упрямство Михая в этот решающий момент могло поломать все планы. Изначально мать говорила, что авось они там, в далеком Подмосковье, вдвоем не пропадут. А теперь получается, что 14 летняя, ну, почти уже 15-летняя Наташа должна поехать одна в полную неизвестность – страшновато все-таки, тревожно у матери на сердце. Наташа старалась демонстрировать матери свою взрослость изо всех сил: не перечила, слушалась, без напоминаний убирала квартиру и готовила еду, пока мать была на работе. Лишь бы доказать Аурике, что она уже взрослая и на нее можно положиться.
Наконец, подошел день отъезда. Поезд «Кишинев-Москва» уходил рано утром. Так что ехать в столицу республики надо было накануне, благо, выдалась оказия: сосед отвозил семью подальше от дурной приднестровской жизни, как раз в нужном направлении. Старенький «РАФик» вполне вмещал и его жену с маленькой дочкой, и Аурику с Наташей. Михай сбежал из дома накануне, испугавшись, что мать его таки заставит уехать, мало ли. Оставил только записку, чтобы совсем уж мать от страха с ума не сошла: «Буду через три дня. Натуца, счастливого пути!». Мать посокрушалась, конечно. Но что поделаешь! Не манит его Москва, Европой
