иди подальше» исчез в толпе пациентов.
До конца этого дня (понедельника или вторника?) они избегали друг друга. Уайлдер попытался возобновить знакомство с Ральфом и Фрэнсисом, но Ральф, похоже, его не помнил, а Фрэнсис отказался играть в кинофильмы даже после того, как Уайлдер подкинул отличную фразу:
– Скажи, из какого фильма слова: «Сыграй это снова, Сэм»{15}?
Он помог «газетчику» выложить новую комбинацию, которая получилась совсем неудачной, и после того уже ни с кем не общался – просто шагал по коридору, смотрел на свое двойное отражение в зеркальных очках копа, курил сигареты, «спасал» страждущих и тихо паниковал про себя, подозревая, что он и в самом деле свихнулся.
А на следующий день, уже после обеда, услышав громкие стоны и охи слепца, он приблизился и увидел склонившегося над ним Спивака.
– В чем дело, Самбо{16}? – спрашивал Спивак участливым тоном. – Снова глюки? Хочешь похмелиться? Увы, с этим облом, Самбо, выпивку здесь не подают.
– Ох! Ох! Ох!
– Здесь ты можешь получить только паральдегид, смирительную рубашку, уколы в жопу и…
– Почему бы тебе не заткнуться? – прервал его Уайлдер.
Спивак выпрямился и повернулся кругом с чрезвычайно изумленным видом:
– Ну и ну, будь я проклят! – Он перевел взгляд с лица Уайлдера на его босые ноги и потом обратно. – Надо же, кто нынче взялся меня поучать! Казалось бы, я уже слышал все виды проповедей от всех дебильных иисусиков в этом притоне, и тут вдруг возникает плюгавое ничтожество, мелкий пьянчуга-торгаш, и начинает учить меня какой-то ущербной «доброте», какому-то жалкому «состраданию», каким-то…
– Ты наглый, чванливый и мерзкий сукин сын, Спивак! Скотина…
Уайлдер пятился перед Спиваком, но это не было отступлением – он просто перемещался в более широкую часть коридора, менее людную и более подходящую для драки.
– А ты кем себя возомнил? Бойскаутом? Гунявым борцом за справедливость? Кем-то вроде святого? Или, может, самим Христом? А?
Оба остановились, сохраняя дистанцию в три фута, обмениваясь свирепыми взглядами, готовые ко всему. При этом ни один не принял боевую стойку – руки были опущены вдоль тел, – но Уайлдер расправил плечи и спросил:
– Хочешь схлопотать по роже, Спивак?
– От тебя? От нелепого алкаша-недоростка? Черт, да я вытру тобою этот пол за пять секунд, и ты сам это знаешь.
– Не будь в этом слишком уверен.
– Может, все же рискнешь? И тогда увидим, что получится.
В этот момент распахнулась дверь кабинета и на пороге возник улыбающийся, дружелюбный Чарли.
– Джентльмены, – сказал он, – вы не против того, чтобы составить мне компанию и выпить по чашке кофе?
Гостеприимно расставляя для них стулья и кладя в чашки растворимый кофе (на плите уже булькал ковшик с кипятком), Чарли как будто не замечал их раскрасневшихся лиц, тяжелого дыхания и подрагивающих конечностей.
