давно уже тут?
– Три года. Сразу после того как…
Замолчала и махнула рукой. Я, чтобы её отвлечь, спрашиваю в шутку:
– А меня на материк пригласишь?
– Конечно, – отвечает она серьёзно. – Если у нас всё получится, как задумано, то я буду тебе обязана. А я такие вещи не забываю, можешь поверить. Да и вообще, у меня не так уж много друзей, чтобы ими разбрасываться. Поэтому я очень надеюсь, что после нашего приключения мы в любом случае продолжим общаться.
Солнце тем временем уже скрылось, сумерки наступают. Смотрим – на пирс выходит худой долговязый парень (конюх с постоялого двора, кажется), тащит с собой ведёрко. Дошёл до самого края – там стоит деревянная колода, а на ней чаша. Или тазик, если уж без прикрас.
Ага, начинается бесплатное представление.
Парень поднял ведро и высыпал что-то в тазик. Нам издалека не видно, что именно, но мы и так знаем – синий уголь. На удивление бесполезная штука – тепла почти не даёт, света тоже, поэтому и стоит гроши. Только и годится, что для таких вот фокусов.
Конюх, руки отряхнув, чиркнул спичкой, и над посудиной поднялось бледное голубоватое пламя, почти прозрачное. Русалочий костёр, так его в народе прозвали. Будет гореть всю ночь – считается, что русалки из воды вылезают, чтобы полюбоваться. В глаза их, правда, никто ни разу не видел, но это мелочи – придумано, собственно, не для них, а для проезжающих путников, чтобы обратили внимание. Глядишь, кто-нибудь из любопытства и остановится, а там и заночевать решит, комнатёнку снимет. Голь на выдумки хитра, да.
Мы с Лизаветой посмеялись и сидим дальше.
Стемнело, голоса на пристани стихли. Луна-рыжуха на нас уставилась вопросительно – чего ждёте? Колдовать пора, лопухи! А мы всё тянем – не то чтобы испугались, просто какая-то неуверенность появилась. Вдруг опять не получится? Как тогда всю эту кашу расхлёбывать, которую заварили?
– Ладно, – говорю, – я первый, а ты следи.
Привычным уже хватом сцапал ледышку, припомнил прошлую ночь. Сейчас река не хуже блестит – и звёзды отражаются, и луна, да ещё и голубоватые отблески от костра. Странно вообще-то: костерок далеко от нас, в стороне, пламя на воздухе еле видно, а вот вода от него подсвечивается, причём не только вокруг причала. Мало того – ледышка, которую я держу, тоже начинает мерцать, хоть и едва-едва…
Лиза тихонько ахнула и прижала ко рту ладонь. Я это краем глаза заметил, но всё равно не сбился, потому что настроил себя заранее – не дёргайся, Митяй, и не радуйся раньше времени. Огонёк в ледышке остался, я продолжал на него смотреть и через несколько секунд понял – он уже не исчезнет, самое трудное позади.
Медленно повернулся к Лизе и поднёс огонёк к ней ближе – пусть полюбуется. Глазищи у неё – по серебряному рублю, даже вздохнуть не решается лишний раз. Я говорю вполголоса:
– Всё нормально, не бойся.
– Митя! Вот это да!
– А ты думала.
– Река с тобой уже говорит?
– Нет ещё – это, наверно, только начало. Надо сообразить,
