и сено в санях новое постелите, а то запах от него какой-то странный.
Игнатьев в этот день больше коня не утруждал, засыпал ему полную мерку овса. Бабе о том, что поедет к шурину, не сказал, она могла в попутчицы напроситься, братца повидать, а какая с ней поездка? Ни закусить, ни выпить. Недаром говорят: баба с воза, кобыле легче. В парк он приехал в половине пятого, пассажиры пришли в пять с четвертью, когда он уже начал волноваться. Обладатель шубы на этот раз был одет, как и его друг, в ватное пальто и котелок, в руках нес холщовый солдатский мешок. Они быстро вскочили в санки и велели спешить. Весь путь пассажиры ехали молча. По хорошей, подмерзшей дороге отдохнувшая и сытая лошадь бежала резво, и до Мокрого Коря доехали быстро – за полтора часа. С братом Глафиры договорились за пять минут. Сначала он ехать не хотел, но, когда приезжие посулили четвертной билет, велел работнику запрягать, сказав, что отвезет дорогих гостей самолично.
– Дали они мне двенадцать рублей, я у брата на постоялом дворе сороковочку выкушал, да, на беду, земляка встретил – Андрюху Сторублевцева из Тарасково. Он с Тулы шел, с заработков домой, на Рождество. Выпили мы с ним за встречу. Андрюха и упросил меня его до дома подвезти. Приехали в Тарасково, а у него к празднику четверть припасена. Как за стол садились, помню, а более – ничего. Нельзя ли еще напитку вашего, ваше высокоблагородие?
– Хватит с тебя. Иди в холодную, посиди. Антипов, отведи его.
После того как понурившийся Игнатьев, все-таки получивший в печень от Антипова, был удален, классные чины разбудили исправника и начали экстренное совещание. Тараканов рассказал начальству о своем случайном попутчике, очень похожем на одного из грабителей.
Исправник, покусывая кончик уса, сказал:
– На тройке они до Серпухова за час-полтора домчались. А оттуда можно в любую сторону, по железке. Если уехали они из Каширы в четверть шестого, то в Коре были не позже чем без четверти восемь. Пока тройку запрягали, пока собирались – половина девятого. В половине десятого, в десять – они в Серпухове. Есть оттуда об эту пору поезда?
– Надо телефонировать на нашу станцию, у дежурного чиновника должно быть расписание, – предложил Кудревич.
Позвонив, исправник заметно повеселел.
– После десяти вечера ни одного поезда в расписании не имеется. Первый, проходящий, из Курска – в шесть утра. Я дам телеграмму в московское сыскное, в охрану, сообщу приметы, их встретят. Да и в Серпухов телеграфирую, может быть, прямо там их перехватить удастся.
– Я бы не спешил, Сергей Павлович.
Исправник недоуменно посмотрел на сказавшего эти слова помощника.
– Почему?
– Ну как же. В Кашире почту обнесли, местная полиция бессильна, а серпуховская – герои, задержали грабителей! Им награды, а нам – взыскания. У вас и так предупреждение о неполном соответствии… Мне под вашим началом неплохо служится, и я другого начальства не желаю.
– А что же делать? Не сообщим никуда, так вообще злодеев упустим.
– Почему же не сообщим? И в Москву телеграфируем,
