любого мужика с лошадью. Бегом беги, пять минут у тебя есть! Так, ничего не забыли? Да. Если что-то изменится, я вам телеграфирую. Справляйтесь о телеграммах на станциях и на вокзале. Вопросы?
– Ваше высокоблагородие! Я не при деньгах, даже на один билет нет…
– Вот, возьмите. – Исправник вытащил из бумажника десять рублей и передал Тараканову. – Билеты только не выбрасывайте, потом попробуем возместить из сыскных расходов. Урядника с Игнатьевым – в третий класс.
– В этом поезде нет третьего класса, – пробурчал Кудревич.
– Тогда мне десяти рублей в оба конца не хватит… – сказал Тараканов.
Исправник вновь достал бумажник.
– Вот вам еще пять. Ну где там Антипов!
Еле успели. Извозчик, зная, что от полиции ему ничего не очистится, лошадь сильно не утруждал и, несмотря на грозные окрики урядника, больше делал вид, чем по-настоящему хлестал свою кормилицу. Хорошо, что исправник догадался по телефону попросить кассира встретить Тараканова и Ко с билетами на платформе. Они запрыгнули в уже тронувшийся вагон. Расселись, тяжело дыша, урядник и Игнатьев сразу же скинули верхнюю одежду. Сидевший в их секции интеллигентного вида пассажир пробурчал что-то про запах и про то, что «мол, дали волю», после чего пересел в другое отделение.
Игнатьев никак не мог отдышаться:
– Ваше благородие, а водочкой здесь никто не торгует? Невмоготу мне совсем, опохмелиться бы!
– Потерпи, дело сделаем – куплю тебе.
– Да я сам куплю, деньги есть.
Исправник изъял у Игнатьева трехрублевки и мелочь в качестве вещественного доказательства, но хитрый мужик, видимо, имел в каком-то потаенном месте своей одежды денежный запас.
– Ну, сам так сам. Ты мне лучше поподробнее опиши пассажиров своих. Рост какой у них, телосложение и так далее.
Игнатьев стал перечислять приметы.
– А еще, ваше благородие, у старшого взгляд такой, особенный.
– Какой такой особенный?
– А такой, нехороший. Мурашки по коже от этого взгляда.
– А раньше никого из них не видел?
– Того, который в бобрах был, не видал, а вот того, кто помоложе, – видел где-то, а вот где – не припомню.
– Постарайся, пожалуйста. В Кашире, в Туле, в Москве, где?
– Ну уж не в Туле и не в Москве, это точно. Я там годов десять не был. В городе у нас видел, а где – не помню. Эх, сейчас бы чарочку, память освежить.
Урядник достал из-за голенища маленькую медную фляжку и протянул Игнатьеву.
– Все не пей, мне оставь.
Игнатьев схватил фляжку и присосался к ней, да так крепко, что урядник еле вырвал ее у него из рук.
– Кому расскажешь, не поверят, какие чудесные у нас полицейские, второй раз угощают! С меня причитается! Я уж в долгу не останусь, так угощу, что долго помнить будете, да и рыбки свеженькой всегда доставлю.
