наверное, если она еще ждет.
– Она ждет… если я знаю Ирелу, то ждет.
Айрес в вычислительном отсеке.
Кроваво-красный Марс увеличивается в размерах.
Агнц на камбузе.
Хиллари и Конрад на командном посту № 1!
А внизу, где ширится, разрастается и выплескивается в космос моя мощь, я чувствую вибрации Беллока. А вот – Ларион поднимается по лестнице на склад.
Ларион проходит мимо камбуза.
– Сэр.
Агнц кивает, не отрываясь от еды.
Ларион поднимается в вычислительный отсек, минует его, посвистывая, и задерживается на складе.
Космос содрогается от моего предостережения.
Мои пушки приводят в готовность, смазывают и налаживают. Боеприпасы доставляют наверх по транспортеру из камеры № 5 в орудийную башню № 14. Багровые боеприпасы. Экипаж обливается потом, скалит зубы и ругается. Беллок ждет внизу, в машинном зале. Его лицо нервно дергается. Капитан ест. Я несусь сквозь космос. Айрес вычисляет. Беллок ждет. Капитан ест. Космос. Ларион. Часовые мины. Капитан. Беллок. Пушки. Ожидание. Ожидание. Гонка.
Металл моего корпуса корчился от страданий и нагрузок, силился возопить, поведать всем о том, что известно моим отрицательным-положительным полюсам, субатомному сознанию, нейтронным колебаниям.
Но кровь моего тела бурлила сама собой, перетекая из камеры в камеру в пропотевших, засаленных спецовках, в ожидании, с напряженными лицами. Бурлила нервно. Бурлила, пульсировала, клокотала, не догадываясь о том, что вскоре яд разольется по всем отсекам.
А еще девушка по имени Алиса ждала в Йорк-Порте. Осталась память по двум погибшим родителям. На Марсе танцовщица с обворожительными очами еще танцует, наверное, позвякивая серебряными колокольцами на больших пальцах рук. Марс близко. Меня затрясло от гнева, и я отклонилась от курса. Я содрогнулась от фрустрации металла!
Вертелись, крутились мои шестеренки, блестящие сердечные мышцы моей души, нагнетая масло в мои металлические вены. A Беллок сидел внизу и прикуривал одну сигарету от другой.
Я думала об Айресе, о капитане Агнце, о его отрывистой речи. О том, как Айрес опустился на колени, ощутила то же, что и он. О Хиллари и Конраде, мечтающих о губах одной женщины. О Коке, который озаботился изобретением гравитационной суповой тарелки.
Я думала о пребывающем в ожидании Беллоке.
И о том, что Марс приближается. И о войне, которую я никогда не видела, но только о ней и слышала. Мне хотелось быть причастной к ней. Я хотела попасть на войну вместе с Агнцем, Хиллари и Коком!
Кок убрал тарелку, очищенную капитанской ложкой.
– Добавки?
Агнц покачал головой:
– Нет. Только дольку каких-нибудь фруктов. Скажем, яблока.
Он вытер маленький рот тыльной стороной ладони.
– Ладно, – сказал Кок.
И в этот самый миг что-то зашипело и взорвалось.
Кто-то
