пришел только тумен Кавгадыя. Тумена Астрабыла и Остера остались в окрестностях Владимира. И, во-вторых, их остановит паника, а не мои полки, – отбросив упавшую на глаза прядь темно-русых волос, сказал Дмитрий.
– Какая паника?
Дмитрий свернул глазами и бесшабашно улыбнулся.
– Которую создаст внезапное окружение Юрия и суздальцев, – охотно пояснил он. – Но сначала мы отступим и внушим им иллюзию победы. Это позволит нам окружить их с флангов и взять в клещи.
– Ты уверен, что у тебя получится? – князь Михаил Ярославич поднял тяжелый взгляд на старшего сына, наследника Твери, своего любимца.
– Полных гарантий дать не могу! – выдержал его взгляд восемнадцатилетний Дмитрий. – Но у нас есть шанс на победу! Было бы глупо не использовать его. В худшем случае, мы все умрем за Тверь. Нам терять нечего, отец. Позволь мне возглавить войска!
Князь Михаил некоторое время смотрел на сына все таким же тяжелым взглядом, раздумывая над его словами и его уверенностью, затем его взгляд смягчился.
– Быть по сему! – видимо, приняв решение, коротко сказал он. – Принимай командование! У меня одно условие. Командуй как монгольский хан, с холма. В битву не лезь. Если проиграем, оборачивайся и скачи в Тверь. Это мой последний приказ. Я лично пойду в бой и возглавлю Большой тверской полк.
– Но, как же так, княже! – запротестовал возмущенный Акундин. – А если убьют тебя в сражении? С кем же мы останемся, даже если и победим, как обещает молодой князь?!
– Вот с ним и останетесь! – кивнув в сторону Дмитрия, отрезал великий тверской князь Михаил Ярославич. – Я, в любом случае, уже смертник. Не победим татар на поле боя – я там и умру! И с моей смертью падет Тверь. Победим и разобьем Юрия и татарскую конницу, я, как глава земли, все равно умру в Орде – за то, что посмел их разбить! Но Тверь будет жить, не разграбленная, непокоренная! И у нее будет князь. Я лично выбираю жизнь Твери и смерть в Орде. Поэтому мы пойдем в бой и сделаем все возможное, чтобы победить и защитить Тверь. С этой минуты – Дмитрий получает полномочия великого тверского князя, право вести в бой войска, право карать и миловать.
– Право умереть за Тверь! – прошептал Андрей Хрыщ, сын тверского боярина, ровесник Дмитрия и его лучший друг.
– Его приказы равносильны моим! – громким голосом продолжал князь Михаил Ярославич. – Тому, кто ослушается его приказов – смерть!
И, обернувшись к сыну, коротко бросил:
– Говори!
Взгляды всех присутствующих в свите бояр устремились к молодому князю Дмитрию, сидевшему на коне по правую руку от отца. Бледное лицо наследника тверского князя чуть порозовело от мороза, обветренные губы были алыми, темно-фиалковые глаза прятались в бахроме темных густых ресниц. Повинуясь приказу отца, князь Дмитрий выехал вперед. Поравнявшись с отцом, стоявшим впереди бояр, он обернулся к ним и некоторое время внимательно
