в окружении своих бояр и хмуро рассматривал видневшийся вдали на горизонте справа военный лагерь московского князя и полки суздальских князей, пришедших на помощь московитам. На левом фланге переливалась огромной живой волной татарская конница Кавгадыя, расположившаяся за небольшим леском.
Ставка тверского князя располагалась у села Бортенева, на высоком берегу широкого ручья Астраганец. На восточном берегу ручья находилась возвышенность общей протяженностью в две версты, позволяющая сойтись в сражении значительным военным силам. Именно туда был устремлен взгляд великого тверского князя. Он лично выбирал это место для встречи с войсками Юрия Даниловича и татар. Замкнутое пространство между Астраганцем и рекой Шошей, а также занесенные снегом подлески поля под Бортеневом лишали ордынскую конницу всяких преимуществ. Обрывистые берега и извилистое русло ручья также обеспечивали тверской армии множество скрытных мест для размещения резервов.
– Каковы наши шансы на победу? – оторвавшись от созерцания занесенной снегом равнины, хмуро спросил Михаил Ярославич у одного из своих бояр, сыновей Акинфа Великого.
– Никаких гарантий, – так же хмуро отозвался Федор Акинфич. – Можем победить, можем проиграть. Все в воле Божьей.
– Мы не можем отступить, – тяжело роняя слова, после продолжительного молчания сказал великий князь тверской. – Если мы отступим, Юрий до основания разрушит Тверь.
– Мы не можем победить татарское войско! – сказал боярин Акундин, выражая мнение многих бояр.
– Мы можем умереть, защищая Тверь, свои семьи, своих близких, – с нажимом сказал князь Михаил Ярославич, неприязненно посмотрев на боярина, которого он всегда недолюбливал.
– Это не спасет Тверь! – возразил боярин. – Нам нужно снова слать послов к Юрию и Кавгадыю. Просить мира.
– Мы уже просили мира, – отрывисто напомнил ему великий тверской князь. – Я добровольно отказался от великого княжения в пользу Юрия Даниловича. Но его это не остановило. Московский князь спит и видит, как уничтожить и разграбить Тверь. Мы всегда будем представлять угрозу для имперских амбиций этого мальчишки. Он и на сестре хана женился для того, чтобы получить власть. Мы не можем отступить. Мы будем сражаться!
– Если мы проиграем, – поднял голос кто-то из тверских бояр, – то мы все погибнем на этом поле!
– Зато мы умрем с честью! – вскинув голосу, тряхнул отросшими за время, проведенное в Орде, волосами князь Михаил Ярославич. – Сражаясь за свою землю! В отличие от тех времен, когда мы сражались и умирали за того, кто победит в борьбе за власть в Орде!
– Против московского Даниловича и суздальских князей у нас, пожалуй, есть шанс, – задумчиво произнес тверской боярин Никита Хрыщ. – Татарская конница, вот что меня смущает. Против них и татар одновременно мы, пожалуй, не потянем. Хотел бы я знать, что думает об этом молодой княжич.
Князь Михаил Ярославич удивленно повернул голову в сторону говорившего.
