захватывать земли Византии в Мавритании. Византия вынуждена отправить туда свою лучшую армию. А еще умер покровитель Аэция в Риме. Императором провозгласили какого-то Иоанна. А Византия хочет посадить в Риме своего племянника. Правда, этот Валентиниан еще совсем ребенок. Но у него есть мать. И наставники. Византия направила вторую армию против Рима. Руа сказал, что набег за Данувиус возглавим мы с Бледой! – Аттила светился от счастья.
– Подожди. Если Аэций едет сюда, значит ему потребовалась помощь. Руа не даст воинов Аэцию. Но может дать их тебе. Чтобы ты помог другу, – Тамира едва не рассмеялась: такое разочарование было от ее слов на лице ее названного брата. – Да ты не огорчайся! Бледа на Данувиусе, ты – в Иллирии. Два удара. Руа сможет требовать с Византии больше золота.
– Все равно. Бледа-то точно покроет себя славой. А с Римом? Будут виляния и переговоры.
– Если не пролив ни капли крови ты привезешь золота не меньше чем Бледа, это будет не меньшая победа. Впрочем, что гадать? Завтра. Все будет понятно уже завтра.
Флавий Аэций изменился. Как меняется любой мужчина на войне. Хм, не просто прошедший войну. Аэций испил чашу победы – поправилась женщина. Долгий взгляд глаза в глаза. Короткий поцелуй в лоб. Едва слышно произнесенное: «Ты все такая же». И все. Переговоры с Руа. Шестьдесят тысяч всадников под командованием Аттилы выступают через день в сторону Рима. Руа не возразил, когда Тамира заявила, что желает сопровождать названного брата. Бледа тоже промолчал. Зато не промолчал шут. Княжна лишь дернула губами, когда Зеркон посоветовал ей приклеить усы и бороду.
– Я-то смогу приклеить себе бороду. А вот ты, карлик, даже если приклеишь длинные ноги, спина-то все равно останется кривой. Может, надо как-то учиться? Гнуться в разные стороны? – она с удовольствием разглядела полыхнувшую в глазах уродца злобу.
Всю дорогу трое говорили о чем угодно, только не о войне и не друг о друге. Да и времени-то на разговоры оставалось только на коротких ночевках. Они, все же, опоздали. В шатер Тамиры заглянул воин:
– Койл Аттила зовет тебя, – койл – военный вождь, предводитель. Зовет.
– Что случилось? – княжна промчалась по лагерю, вбежала к Аттиле. Увидела лицо Флавия, догадалась: – Плохие новости?
– Армия императора Византии Феодосия заняла Равенну. Иоанн казнен. Его выдали. Сам город неприступен. Равенну невозможно взять штурмом. Это было предательство, – Аэций казался спокойным. Вернее, держал себя в руках. Быть бесстрастным он никогда не умел, да и не учился.
– Ну так давай ударим! – а вот Аттиле все нравилось.
– Ты не слышал? Равенну невозможно взять штурмом. Тем более, армией всадников. Это тебе не в чистом поле дикарей гонять. Брать город в осаду бессмысленно. Мы потеряем время. Кроме того, Иоанна уже не вернуть, – горечью сочился сам голос Флавия.
– Давай посадим на этот ваш трон тебя, – Аттила не огорчился.
