собой человека, – дерзко и хладнокровно ответил путник.
– Ты что, охренел, скотина? – грозно крикнул офицер. – Почему ты свернул с дороги?
– Да вот зрением слаб и с разбойниками вас перепутал. К тому же война недалече, и трудно определить, кто вокруг околачивается – солдаты или мародеры-разбойники.
– Думаю, что дезертир ты, хамло нечесаное, – вспылил офицер. – Но ничего, в штабе мы дознаемся, что ты за птаха перелетная! Следуй за мной.
– Извиняй, твое благородие, но мне надо б домой. Прощевай и не поминай лихом.
Незнакомец повернулся к офицеру спиной и собрался уходить.
– А ну стой, собака! – взревел улан и, обернувшись, крикнул: – Эй, солдаты, сюда!
Пустив коней вскачь, отряд быстро приблизился к своему командиру.
– Этот дезертир нагл и слишком дерзок, – указал пальцем на незнакомца офицер. – Мы должны заковать его в цепи.
Путник исподлобья пристально, но без малейшего страха смотрел на окруживших его всадников.
– Кто ты таков? – еще раз спросил офицер, глядя в упор на незнакомца. – С какой части удираешь, скотина?
– Я царь рассейский. Петр Федорович! – с серьезным видом заявил мужчина.
Уланы вначале опешили, но затем дружно захохотали.
– Ты с испугу умом повредился, мужик? Да за такие слова можно не только поркой или каторгой отделаться! – сказал офицер, на лице которого, в отличие от подчиненных, не проскользнула даже тень улыбки.
– Вы ж, почитай, сами видите, кто я таков, так чего воспрошаете? – сказал незнакомец, пожимая плечами.
– Ступай за нами, мужик. – И офицер перевел взгляд на солдат: – Самохин, Никитин, свяжите его веревками, чтобы «его величество» чего-нибудь не выкинуло попутно.
Улан Самохин спешился, отвязал от седла конец повода и направился к дезертиру. В ту же минуту незнакомец угрожающе занес дубину над головой и полным угрозы голосом предупредил:
– Еще шаг – зашибу!
Улан так и застыл на месте с поводком в руках в ожидании смертельного удара, а остальные уланы схватились за сабли.
– Вяжите его, живо, – выхватив пистолет, загремел офицер. – Ежели что, я пристрелю его немедля!
Самохин робко огляделся. Увидев, что Никитин с шашкой наголо идет на мужика, облегченно вздохнул.
– Не дайте ему удрать! – целясь в незнакомца из пистолета, крикнул офицер. – Этот дезертир – человек опасный! Мы должны взять его с собой живым или мертвым!
Уланы пришпорили коней и направили их на бродягу: каждый попытался уколоть его своей саблей. Только офицер держался в стороне – ему было стыдно, что он побаивается этого грозного сумасшедшего, имевшего наглость назвать себя российским царем, давно умершим.
Но незнакомец не испугался наседавших на него со всех сторон улан. Он искусно владел увесистой дубиной и играючи отбивал сабельные удары всадников.
