не пущу тебя! Ты дезертир и мародер. Тебя повесят!
– Отойди.
Пленник легко, словно муху, стряхнул с себя незадачливого улана:
– Лучше не маячь на моей дороге, а то ненароком в одночасье хребтину перешибу!
– Да я…
– Не хочу грех на душу брать, служивый, – пленник ухмыльнулся, – до тебя еще турок доберется.
Он внимательно осмотрел Самохина:
– А вот одежкой с тобой надо махнуться. Твой мундирчик как раз мне впору придется!
Не успел улан опомниться, как оказался лежащим на ворохе соломы, а дезертир стаскивал с него мундир.
– Я сейчас закричу! – воскликнул улан.
Но его крик не испугал Пугачева. Он лишь ухмыльнулся и, продолжая свое дело, сказал:
– Хотел бы на помощь звать – уже позвал бы. Ежели кто сюда войдет ненароком, враз сверну башку тебе, как куренку. Так что не гневи государя своего понапрасну и не толкай его на смертоубийство своего подданного!
– Разве ты и правда царь? – спросил удивленный Самохин, глубоко переводя дыхание.
– А ты думал!
– А господин поручик говорил, что ты умом тронутый дезертир!
– Ты его больше слушай.
– Тогда почему ты не в столице с царицей, а лешаком по земле бродишь?
– Долго об том сказывать. Как-нибудь в другой раз!
Улан был поражен настолько, что прекратил сопротивление и позволил незнакомцу быстро раздеть себя. Широко раскрыв глаза, он смотрел, как бывший пленник грязного хлева натягивает на себя новенький мундир.
– Ты… – прошептал Самохин.
– Царь я, Петр Федорович Третий, – ответил, примеряя ремень, незнакомец. – Я тот человек, который желает покарать жинку свою, Катьку-паскудницу, за все ее злодеяния и волю народу дать. Волюшку всему народу рассейскому!
Улан вскочил и протянул Пугачеву руку.
– Не сердись, государь, – сказал он смущенно. – Знал бы я, кто ты есть, глядишь, и разговаривал бы по-другому. Я же тебя считал бродягой и сумасшедшим.
– Ничего, как-нибудь переживем, – сказал мужик, горько усмехнувшись. – Когда меня стерва Катька с престола сковырнула, я много по свету странствовал и не такого про себя слыхивал. А сейчас давай-ка я тебя веревками стяну, чтоб от поручика меньше досталось.
Незнакомец быстро и ловко связал ноги и руки Самохина и, прежде чем уйти, спросил:
– Кони где?
– На соседнем подворье, – ответил улан.
– Под присмотром?
– Ага, но караульный Матвей сейчас обедает.
– Пускай себе трапезничает.
На пороге незнакомец обернулся и сказал:
– Передай его благородию, что государь, мол, кланяться велел. Еще передай, что пущай на войне смерти себе ищет. Это для него гораздо лучше будет, нежели со мной опосля баталий встретиться!
Устроители
