говорит, что знает, где на территории мечети зарыт склад оружия – гранатометы, калашниковы, взрывчатка – на любой вкус.
– Ну, и где этот склад?
– Он хочет, чтобы взамен на информацию мы отдали ему девушку. Вот ее. Ефрейтора Граммал.
– Что-о-о? – капитан Кларк даже привстал.
Я с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. О чем только этот хмырь думает! Видали мы таких. Здесь тебе, голубчик, не гарем и не Колорадо-Сити, а армия США.
– Таха, скажите ему, что он заработал себе крупные неприятности. Ефрейтор Граммал, выйдите в коридор на десять минут.
Мне это не понравилось. Почему я должна уходить, раз я ничего плохого не сделала и не сказала? Но приказ есть приказ. Я сползла с табуретки и отправилась к двери. Уже закрыв дверь, я с досадой обнаружила, что забыла свое форменное кепи на уголке стола капитана Кларка. Теперь я не могу выйти на улицу – без головного убора меня там сцапает первый же сержант. А я так хотела выйти погулять: недалеко росла роскошная финиковая пальма, с который сыпались чудесные финики.
Не прошло и десяти минут, как задержанного вывели из комнаты с завязанными глазами. Один из охранников – могучего сложения негр – повернулся ко мне и широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
– Ефрейтор Граммал! – позвал капитан Кларк.
– Иду, сэр, – отозвалась я.
Мы начали разбор полетов. Кларк посвящал меня в психологические тонкости ведения допросов, я записывала.
– Итак, я сказал ему, что за сексуальные домогательства к женщинам по американским законам полагается смертная казнь. Какой здесь психологический расчет? Сначала он ставит нам условие – девушку за информацию. Я ставлю ему встречное условие – информацию за сохранение жизни. Я хотел, чтобы он решил, будто загнал себя в ловушку своим же языком. От этого у человека уверенности в себе, сама понимаешь, не прибавляется.
Тут я решила, что пришло время задать вопрос. – А почему вы велели мне выйти, сэр? Ведь он мог решить, что я его испугалась…
– Хороший вопрос. Я сказал ему, что в Америке женщины столь нетерпимо относятся к домогательствам, что могут расцарапать обидчику рожу. Удаляя тебя, я сделал ему одолжение. Я старался, чтобы он хоть в такой малости почувствовал себя мне обязанным. Вспомни практику плохого и хорошего полицейского. Один давит, другой приручает. Здесь я выступал в качестве хорошего и плохого полицейского в одном флаконе, а ты мне в этом помогла.
– И много вы из него выудили?
– Прилично. Будет что показать начальству.
Закончив объяснение, капитан Кларк отпустил меня, предварительно посоветовав обратиться в медпункт. Я взяла со стола свое кепи и распрощалась. Он так и не догадался, что я – не моя сестра.
Оказавшись на улице, я надела кепи и почувствовала, что у меня на голове кто-то сидит. Я испуганно тряхнула головой, кепи упало, но вместо какой-нибудь ползучей гадости там оказалась записка. Я развернула ее и прочла:
Дорогая
