сгустились весенние сумерки и мы ушли домой.
( … забегая вперёд, скажу, что ничего на той грядке так и не уродилось.
Из-за суглинка, или сомнения в своём деле?
Но самое непонятное – зачем им вообще это понадобилось? Для экономии расходов на картофель?
Так, вроде, не бедно жили.
В их комнате появился раздвижной диван, два кресла с лакированными подлокотниками и журнальный столик на трёх ногах – всё вместе называется мебельный гарнитур.
Наверное, захотели отдохнуть от мебели, вот и нашли себе отговорку для выхода в лес…)
И снова наступило лето, причём намного раньше, чем в предыдущие годы.
А вместе с летом в мою жизнь пришла Речка, или же пределы моего жизненного пространства дошли аж до неё.
Сначала пришлось увязаться за компанией более знающих мальчиков и мы долго шли под гору по дороге с вязким от жары гудроном на стыках бетонных плит, потом через кусты обрывистого спуска, по тропам срезающим напрямик, пока не открылось сверкающее солнечными бликами течение реки по неисчислимым булыгам и валунам.
Все десять метров её ширины можно пересечь не погружаясь глубже, чем по пояс, а можно просто стоять по колено в быстрых струях и смотреть как табунчики полупрозрачных мальков тычутся в твои ноги в зеленоватом полумраке неудержимо катящей массы воды.
Потом, на берегу, мы играли в «ключик-замочек», загадывая какой получится всплеск от брошенного в речку камня: если одиночным столбиком – ключик, а если широким лепесточным кустиком – замочек.
В спорных случаях побеждал авторитет того, кто лучше играет в футбол, или чей плоский камешек делает больше прыжков по воде при «печении блинчиков».
Скоро я начал ходить на Речку один, или на пару с кем-нибудь из мальчиков, но на берегу мы разделялись, потому что пришли ловить рыбу.
Снасть – удочка из срезанного ивового хлыста, крючок, свинцовый шарик грузила на тонкой леске и самодельный поплавок из коричневатой винной пробки, или красно-белый, магазинный, из ощипанного гусиного пера, что одинаково приплясывают на бурной ряби быстрого течения, либо застывают в небольшой заводи позади валунов…
Рыбалка – это нечто личное, у кого-то больше надежд на вон ту тихую заводь, другому больше нравится пускать поплавок за быстриной, вот мы, рыбаки, и расходимся.
Рыбалка – это прилив азарта, стóит только поплавку дёрнуться и хотя бы разок уйти под воду: клюёт!
Леска не поддаётся, упирается, тянет обратно, сгибает удилище, рассекает зигзагами воду и вдруг – уступает и, взмывая вверх, несёт к тебе сверкающее трепыханье пойманной рыбины.
Потом, конечно, оказывается, что это не рыба, а рыбёшка, но зато следующая точно будет во-о-т такая!
Чаще всего попадались горюхи – не знаю как их зовут по-научному.
Эти дуры ловились даже на голый крючок, без червяка; цеплялись сами чем попало – брюхом, хвостом, глазом.
Слишком жирно для таких горюх, чтоб их «уклейкой» называли, или как-нибудь
