существовала и в Древнем Египте, и в Китае, но только в Европе после промышленной революции она широко распространилась и стала играть главенствующую роль. Бюрократия, полагал ее первый исследователь Макс Вебер, – самая эффективная форма управления, потому что бюрократ – это человек, подавивший в себе все человеческие качества (любовь, ненависть, зависть) и руководствующийся только интересами дела. И в то же время бюрократия – самая опасная форма власти, ибо она имеет тенденцию к неограниченному расширению, к тому, что она рано или поздно начинает работать на себя, а не на общество.
К. Ясперс различает массу как толпу не связанных друг с другом людей, массу как публику, людей, связанных расхожими мнениями и верованиями, и массу как совокупность людей, расставленных внутри аппарата таким образом, чтобы решающими были воля и свойства большинства. Для последней главным является фикция равенства. Вместо того чтобы быть самим собой, человек сравнивает себя с другими, желает того же, что имеет, умеет или знает другой. «Расчлененная в аппарате масса бездуховна и бесчеловечна. Она – наличное бытие без существования, суеверие без веры. Она способна все растоптать, ей присуща тенденция не терпеть величия и самостоятельности, воспитывать людей так, чтобы они превращались в муравьев»[58].
Современная власть и масса неотделимы друг от друга. Аппарат вербует в свои ряды наиболее подходящих ей людей: цепких, исполнительных, не обремененных излишней образованностью или совестливостью. Власть вытесняет из сферы своей деятельности людей самостоятельных, талантливых, гордых. Везде во все годы существования власти бюрократии существовала система опознания «свой – чужой». Умный, рефлексирующий, скрытный, самостоятельный, инициативный – как правило, чужой, иногда потенциально чужой. Когда умрет, можно считать его своим, например лучшим и талантливейшим поэтом, как Маяковский.
Чаще критерием «своего» была простота. Атрибут универсальной простоты принадлежал как официальному, так и массовому сознанию. Простота – синоним массовидности: быть как все. Это не означает коллективности или сплоченности, это лишь ориентация на всеобщее усреднение.
Власть, какая бы она грозная ни была, требовала от каждого человека только одного – лояльности. Лояльность важнее профессионализма, лояльность – это та валюта, за которую можно купить почти все. Если оказывалось, особенно в молодости, что человек не обладает способностями или талантами, он начинал изо всех сил демонстрировать свою лояльность и делал общественную карьеру. В советское время он пытался попасть в комитет комсомола, в профсоюзные деятели. Карьера очень многих советских начальников началась со студенческой скамьи.
Правда, со временем обнаружилось, что ориентация на простоту привела к примитивности и косности самой «управляющей системы», проявившей свою непригодность для эффективного контроля за человеком и обществом. Но в свое время она срабатывала весьма эффективно, не подпуская к власти людей, способных ее реформировать.
Итак, главное для власти
Там же. С. 314.
