комендантша, – куда бы выделись, если бы не комендант.
И она выложила передо мной ключ от комнаты отдыха.
– Возьми стулья, а то гостей и усадить будет некуда. После вернёшь и ключи, и стулья.
Она положила второй с бирочкой заветной. Я его узнал, он висел на почётном месте, в ящике под стеклом.
– Вот ключ от гостевой, пусть бабушки в ней пока поживут, там две кровати. Спать то им где-то надо.
Я был счастлив. Вот это комендант! Я понимаю.
Весь вечер я суетился, обустраивая как-то моё холостяцкое жильё. Мне было стыдно, что я так расклеился в своё время и не обустроил его за эти два месяца. И всякий раз, влетая в комнату, я видел на моей кровати лежащее моё беременное чудо, накрывшее ноги курткой. Пледа тоже не было. Как же мне хотелось тоже туда, на кровать. Но Августа Яковлевна с Верой Фёдоровной, как сговорились, гоняли меня немилосердно. Я уже побывал во всех ближайших магазинах и у меня в комнате появилась новенькая посуда, настольная лампа, свежие полотенца, какие-то вёдра, половики, две кастрюли, тазик. Купленные мною шторы, они повесили на входе. Наконец измученный я был посажен за стол. И грянул пир! Стол ломился от привезённого. Надо сказать, что перед этим я внёс в комнату четырнадцать багажных мест! Знай наших! Они привезли, наверное, тонну продуктов и вещей. Как только они это дотащили… Распивать деревенской настойки мы позвали комендантшу, чем её очень обрадовали и доставили приятность. Гости наши разгулялись, разговорились. В другое время я очень люблю такие посиделки, за которыми женщины ведут бесконечные разговоры да такие интересные, что не оторваться. Но на меня смотрели любовные глаза, они тянули к себе, всё понимали, но ничего не могли поделать.
Я думаю, что эти взрослые женщины специально так разгулялись, они то как раз всё понимали, затягивали банкет, чтобы мы посильнее устали, выбились из сил и, оставшись одни, не наделали глупостей. Ведь моя радость была беременная, а мы могли от радости про это забыть.
В общем наша радостная мука кончилась далеко за полночь. И Ба, забрав свои спальные вещи и тюбики, отправилась в гостевую комнату, пригрозив мне пальцем.
Едва закрылась дверь, мы с визгом впились друг в друга и начала рвать одежду, правда на этом всё и закончилось. Возмущённая доча через Леночкин животик напинала меня по печени и включила папе заднюю передачу. А милая от этого попросила срочно тазик. Началась интоксикация. Но мы всё равно были счастливые и прижимались друг к другу. И это было волшебно и невыносимо, во всяком случае для меня…
– Где ты был всё это время? – прижалась ко мне комочком Леночка.
Вот тебе на… Это я где был?! Но разбираться с этим вопросом не хотелось. Хотелось другого…
– Тебя ждал. Когда ты меня найдёшь.
– Ничего не помню. Просто обрезало. Помню за платьем ходили, долго его мерила. Вроде как не нравился плиссированный пояс и эти аппликации, – грустно вздохнула
