Хлеба у нас мало. Возьми буханочку. Да побыстрее пошевеливайся! И сейчас вмажем! Выпить хочется.
– Со вчерашнего вечера не пили! – досадовал Коля. Он ещё шустрее двинулся в магазин за выпивкой.
Проходя мимо лужицы, метрах в десяти от неё, Коля опулячил рыжего котёнка, заметно выделявшегося среди серой одноцветности двора своей огненной яркостью. Котёнок уже подошёл к заветному блюдечку, наполненному призрачно поблёскивавшей жидкостью. Небольшой опыт подсказывал, что эту жидкость можно лакать язычком и от этого станет очень приятно во всём теле. Становится лучше жить. Его мучила жажда. Подойдя вплотную к лужице, он остановился, упёршись передними лапками в размягчённую землю, вытянул шейку, заглянул в зеркало воды и увидел своё отражение. И здесь для него не было никакого открытия. Он не раз видел себя в зеркальце, когда приходил пить из пластиковой тарелочки. Иногда маленькая хозяйка брала его на руки и приносила к тарелочке и заставляла пить. Но он не хотел знать, кто на него смотрит из тарелочки. Самое важное – надо напиться. И сейчас его не удивила мордашка, смотревшая на него из лужицы. Ему ужасно хотелось пить. А кто там смотрит из водички – не имеет значения. Котёнок пригнул головку, ещё больше вытянул шейку, посмотрел в стороны и хотел уже начать лакать язычком водичку.
Есть люди, для которых сделать для братьев наших меньших какую-нибудь пакость, мерзость – неописуемое наслаждение, удовольствие, может быть, само счастье. Такие люди не могут пройти мимо кошки или собаки, разумеется, не злой, не кусучей, чтобы как-нибудь и чем-нибудь не задеть их, не ударить по голове, по спине, по носу, не разозлить, не потрепать за ухо и во что бы то ни стало не причинить боль, – это самое главное. К таким индивидам относился и наш Коля. Видимо, унаследовал садистские гены. От каких-то своих предков. Иначе он спокойненько прошагал бы мимо рыжего котёнка, как делают все порядочные люди. Идти бы ему да идти своим путём. Тем более что Вася, старший приятель, строго наказал идти как можно скорее за водкой. Но не такой человек Коля, чтобы оставить в покое маленькое, беззащитное существо. По всей вероятности, Коля вырос в семье, которая не в силах была пробудить в нём хотя бы незначительные благородные, истинно человеческие склонности. Семейная почва не дала хороших всходов. В школе Коля учился прескверно. Весь педагогический коллектив, несмотря на героические старания, оказался в полнейшем несостоянии привить ему положительные духовные потребности, хотя бы самые элементарные, на худой конец, пусть самые примитивные. И то было бы неплохо. Его не озарила божественная любовь ни к естественным, ни к гуманитарным дисциплинам. Но зато нервную систему многим своим наставникам, тщетно пытавшимся вывести его на широкую и светлую дорогу жизни и знаний, он подпортил довольно основательно. Поэтому тот день, когда Коля, закончив десять классов, вполне созревший физиологически, но практически с нулевой интеллектуальностью, осознав, в конце концов, что никогда и ни за что не сдаст ЕГЭ после одиннадцатого класса, навсегда покинул школу, – это один из радостных
