слышу через дверь голос соседки Муси. – Открой! Толик развязал, кодировка закончилась, нажрался как свинья и грозит меня застрелить!
– У него есть оружие? – спросил я, открывая дверь.
– Нет. Но сам факт! Какая чёрная неблагодарность!
– Таня! – прерывая монолог о неблагодарности Толика, зову я супругу, – постели Мусе в детской, а то Толик снова стал поцем. Причем в этот раз ночным.
– Ой спасибо, соседи! Ой спасибо! – чуть не плакала благодарная Муся.
Легли, только проваливаюсь в сон – удар в дверь, ещё удар, ещё…
– Андрюха, открывай, я знаю, что шалава Муська у тебя! Отдай её мне, и я не расстреляю и сохраню тебе жизнь.
Открываю. Толик расставил руки, упершись кулаками в косяки двери, и дикими бычьими глазами сверлит меня ненавистью.
– Какого чёрта тебе надо в четыре часа утра? – спокойно спрашиваю я.
– Отдай мне Муську.
– Её нет у меня.
– Дай проверю.
– Ты совсем берега попутал, дружище! Четыре утра! Дома спит семья, и ты думаешь, что я вообще кого-либо пущу? Толя, не делай мене нервы, а себе горе! Нема тут твоей Муси. Дома все спят давно.
Толик на секунду ушел в себя, опустив голову на грудь и выставив моему взору лысеющую макушку.
– Точно? – поднял на меня сверлящий взгляд сосед.
– Точно.
– Пошли ко мне выпьем?
– Пошли, – вынужденно соглашаюсь я.
– У меня кодировка закончилась, хе-хе, – пьяненько смеется Толик, – теперь у меня другой код, хе-хе. Код доступа к бару. У меня дома в баре що хочешь есть. И виски, и водки всякие, и коньяки…
Заходим к Толику, на кухне сидят соседи Денис и Зяма, играющий на гитаре.
– А вы тут как оказались? – удивляюсь я.
– Так Муся у нас пряталась. У меня в час ночи, а у Зямы в полтретьего.
– М-да-а… – тру я висок. – Давайте напоим его быстрее, уложим спать и по домам!
– Ага! Это кто ещё кого напоит, – перебирая струны кисло улыбнулся Зяма.
– А вот и я! – ворвался в кухню с двумя «Столичной» повеселевший Толик, – ну що, пацаны, Андрюхе штрафную 200 грамм, нам – по соточке. Зяма, давай нашу, родную. «Ка-ак упои-и-ительны в России вечера-а-а…»
Творческий улёт
–Ой, добрый день, как хорошо, що ви таки пришли! Мене так надо продать эти мои две комнаты в коммуне. Знаете, устал от соседей, – оглянулся мужчина, – особенно в последние годы. Появилась в обществе такая агрессия, такая нетерпимость к творческим людям, що прямо жуть! Прямо сил нет. Ой, простите великодушно, я не представился. Вениамин Иванович Аленький. Аленький – это фамилия, ха-ха, смешно, правда?
– Что вы, нисколько. Очень приятно. Андрей Витальевич, – представился в ответ я.
– И мне приятно. Ой, у меня тут некоторый беспорядок, знаете, всё некогда…Так неудобно!
– Вениамин Иванович, не стоит так переживать.
