его не смазал хорошенько, то зимой он мог замерзнуть. Гашетки тоже вот снашивались. Немножко поднашивались, и через какое-то определенное время получалось так, что одиночными бьет, а очередью – нет. Поменяешь щечки, ну, затыльники – все пошло. Сильная сторона «максима», что он безотказный. Модель хоть и старая, но удачная. Правда, скорострельность маловата. Ну, это свои особенности. Скорострельность тем лучше, что когда бьешь по цепи, то оно кучнее получается. Но и свои минусы в этом тоже есть. Я, например, «максим» на немецкий МГ никак не сменяю. Вот он ленту выпустил, открывает чехол, меняет ствол. Правда, он быстро меняется, но все же это минус. И руки обжигаешь. Пока следующую ленту бьют, первый ствол остывает. Потом снова их перебрасывают. И вот так вот. Это очень неудобно. У «максима» этого нет. Даже если в нем вода кипит, стрелять все равно можно. Вода была только первое время. Потом давали антифриз. Он не замерзал и не особенно кипел. Сам я не видел, но, возможно, антифриз пили. Потому что лейтенант строго приносил бутылку и сам заливал. Не доверял никому (рассказывает, улыбаясь), емкость кожуха у «максима», кажется, два литра или больше – уже не помню. Он залит полностью, но антифриз «подкипал», и лейтенант подливал по мере необходимости по пол-литровой бутылке.
На походе пулемет носили в разобранном виде. Самое тяжелое – это станок. Хоть он и лежит на обоих плечах, но это очень тяжело. А самое неудобное – щиток. Его в руках неудобно нести. По воздушным целям мне стрелять не приходилось. Да и как? Местность кругом лесистая. Откровенно говоря, противовоздушной обороны не было никакой. В полку было создано подразделение ПВО, но установок они не получили, и в результате воевали простыми бойцами в пехоте. Противогазы мы выбрасывали, а сумки набивали сухарями да разной такой мелочью. Лопатка, конечно, была нужна и от нее не избавлялись. Окопы себе мы рыли сами, но первое время ничего не делали, а потом и некогда было делать. Тут уже и рыть иногда не приходилось. Небольшой такой сделаешь для стрельбы лежа. Мне как первому номеру полагался наган, но их, наверно, не хватало, и вместо нагана выдали карабин. Еще из вещей у меня была алюминиевая фляга, круглый железный котелок. Котелок был не эмалированный, а снаружи покрашен зеленой краской, а с внутренней стороны как бы алюминиевое покрытие. Первое время никак не мылись. А потом сделали такие землянки. Там помаленьку. Как говорится, чуть-чуть грязь смоешь – и все. Вот когда отводили на день-два на отдых. Вот там уже помоешься хорошо. Если стояли в лесу, то в палатках, а если в деревне, то в деревенских банях. Наркомовские сто грамм начали выдавать зимой. Но выдавали нерегулярно, а к весне, когда пошло все, совсем перестали. Первое время на фронте я не курил. Сперва табак отдавал первому номеру. Он был заядлый куряка. А потом раздавал так просто. В 1943–1944 годах некурящим стали заменять табак, кажется, сахаром, но к тому времени я уже курил. В госпитале научили.
Запомнилось, как с проверкой приезжал Ворошилов. Рассказать-то, правда, и не о чем. Прошел со своей группой. Никому ни здрасти,
