мешок свинячьего дерьма». Вихтих выскочил на улицу, а Бедект проводил его взглядом. Фехтовальщик будет искать проблем на свою голову и, конечно же, отыщет.
Бедект снова повернулся к жрице.
– Вы сказали, что вы формируете его. – Оказалось, что даже теперь, когда ушел Вихтих, тема разговора продолжает его занимать.
Она энергично кивнула:
– Ни один другой бог не был создан намеренно. Рожденные из заблуждений и страхов человека, старые боги непостоянны и безумны, мелочны и погрязли в заблуждениях. Тем, что мы знаем, каким будет наш бог, когда Вознесется, мы определяем его. Мы создаем совершенного бога.
Бедект поднял бровь, насколько это позволял его шрам. Зашевелилась идея. Без сомнения, безумная, но все же это была идея.
– Создаете? В смысле, вы еще не закончили? Ему еще предстоит… Вознестись?
Жрица с сияющими глазами подалась вперед, в сторону своих слушателей.
– Нам был рожден мальчик, ребенок с безграничными возможностями. Верховный жрец Кёниг предсказал, что не женщиной, а чистой верой будет рождено дитя. Мальчик был воспитан в храме и закалится в пламени нашей веры.
– И снова эта сраная метафора, – усмехнулась Штелен.
Злобный комментарий Штелен ничуть не вывел женщину из себя; она пожала плечами и сказала:
– Но все действительно так и происходит.
– Так этот мальчик здесь, в храме в Унбраухбаре? – спросил Бедект, изо всех сил стараясь не выдать никакой заинтересованности. Это было не так и сложно. Череп у него отяжелел от соплей, а когда он попытался снова высморкаться, ничего не вышло, кроме влажного шмыгания. «Да у меня, чтоб его, в носу уже все окаменело».
– Нет-нет, – ответила жрица, покачав головой. – Он находится в Зельбстхасе.
– Разумно. Если вы формируете его вашей верой, нужно, чтобы он находился в самом ее сердце.
Жрица, казалась, готова была погладить Бедекта по покрытому шрамами мускулистому плечу, но затем приняла мудрое решение такого не делать. Вместо этого она только сказала:
– Именно так! Чем дальше вы уходите от чьей-то веры или заблуждения, тем меньшее влияние они оказывают.
– Именно это и спасает нас от вашего Кёнига Ферамера, – огрызнулась Штелен, сплюнув на стол между ними. – А то бы человек с такой манией величия уже правил бы всем миром.
– Фюримера, – исправила жрица. – Если бы Кёниг страдал манией величия, он был бы просто еще одним гефаргайстом из многих. Его иллюзии лежат выше таких мелочей. Своей верой он творит богов.
– Иллюзию богов, вы хотите сказать, – отметила Штелен.
– Да в чем же разница?
Бедект почесал бугорок со шрамом, жалкий остаток своего левого уха.
– Другие последуют вашему примеру.
– Конечно. Но мы будем первыми и сделаем это правильно. Другие постараются слепить своих богов, но осуществят это второпях и непродуманно. Наш
