это слышать, – куратор наконец отпустил его руку. – Надеюсь, мы не слишком помешаем вашему стандартному дневному распорядку?
– Ну что Вы, у нас очень редко бывают гости. Даже родственники наших друзей не навещают их чаще, чем раз в сезон.
– Вы называете своих пациентов «друзьями»? – не сдержался Максим, он стоял прямо за спиной куратора, а сейчас выступил чуть вперед.
– Почему бы и нет, – с готовностью ответил управляющий, ожидая подобного вопроса. – Они ведь тоже считают нас сотоварищами, приятелями, хорошими знакомыми, семьей. Здесь их дом.
– Но они ведь больны, – не унимался Максим.
– Молодой человек, – снисходительно улыбнулся управляющий, поправив воротник рубашки. – Больные, обычно, осознают то, что болеют и признают себя таковыми. Больные нуждаются в лечении, а друзья – в понимании, не так ли?
– Разве Вы не занимаетесь их лечением? – на этот раз подал голос Егор, чуть сдвинув на нос свои круглые очки.
– Я вижу, ваш куратор не счел нужным посвятить вас в тонкости работы нашего заведения, – вздохнул управляющий, искоса поглядев на Сергея Витальевича, скорее с удивлением, затем – быстро вонзил сильный и острый взгляд в Егора. – Нет, мой юный друг, мы не занимаемся лечением. Конечно, многие из живущих здесь людей, рано или поздно, покидают эти стены, если их патологии поддаются регрессии. Кстати, именно с такими вам и предстоит сегодня встретится. Но, в основном, наш центр специализируется на людях, которым помочь уже невозможно.
На один короткий миг, в кабинете стало настолько тихо, что Ярослав услышал отдаленный стук часов на противоположной стене и сдавленный вздох Егора.
– Я просто не хотел вдаваться в подробности, – наспех пояснил куратор, словно оправдываясь перед управляющим и своими студентами.
– Тем не менее, – снова на лице управляющего возникла тонкая улыбка, – я уверен, что эта информация никак не отразится на качестве вашей работы. Ну что ж, не будем терять времени. Идите за мной.
Пройдя несколько коротких коридоров и пустынных лестниц, управляющий вывел группу на задний двор, откуда – прямиком к жилым корпусам, что выглядели как старые картонные коробки, в которых непременно должен хранится ненужный обществу хлам. В нашем случае, подумал Ярослав, этим хламом являются умалишенные люди, небрежно брошенные сюда на произвол судьбы, а некоторые – до конца жизни. Те, кто по каким-либо причинам не подходит под определение «нормальный человек». Еще перед поездкой сюда куратор успокаивал их тем, что особо буйные представители этой касты находятся в другом блоке, под круглосуточной охраной, за колючей проволокой и клетчатыми окнами, так что встретится с ними, вряд ли удастся. Для студентов подготовили индивидуумов, представляющих наименьшую опасность и более-менее развитую коммуникабельность.
Пройдя под очередной аркой между зданиями, они оказались прямо перед сеточным ограждением,
