Словно почувствовав мой взгляд, он повернул голову, увидел меня в окне и погрозил пальцем.
На подоконник прыгнул кот, и я рефлекторно отскочила. Герасим посмотрел презрительно и начал с важным видом вылизывать себя между ног. Скотина. Я его больше не интересовала.
Борясь с головокружением и держась за стены, я пошла в гостиную. Книжный шкаф. Я видела вчера, там сохранилось не всё. Стоя посреди комнаты, как заворожённая, я смотрела на старую мебель. Всё пережил, молодец.
Я провела рукой по боковой панели, здороваясь с тёплым деревянным знакомым. Две нижние полки были закрыты дубовыми дверцами. Подёргала. Заперто на ключ. Верхние полки прикрывались застеклёнными створками в рамках с диагональными решётками. Тоже заперто.
Я села на пол. Не хотелось уходить отсюда. Я шла сюда не только к дорогому человеку, но и к вещам.
Звучала медленная композиция неизвестного мне автора. На общем минорном фоне проникновенно пела виолончель. Свет лился в окно, в нём танцевали тонкие пылинки. Из открытой форточки доносились звуки жизни – женский смех, шум машин, визг детей.
Я ощутила почти физическую боль. Всё слишком сильно и ярко. Пронзительно.
Я легла на ковёр, свернулась как эмбрион, прижала колени к груди и тихонько завыла.
Ибо за долгие годы разучилась по-настоящему плакать.
10
Первым другом в моей жизни случился Тимур. Кира появилась через минуту, а Серёга – спустя день.
Мальчик стоял возле качелей, потом подошёл ко мне и поднял на меня глаза. Я растерялся и оробел, хотя он был намного меньше, да и драться не собирался. Он так посмотрел!
Я протянул ему свой бластер, который мог завывать и загораться синим светом.
– Хочешь посмотреть?
Не сводя с меня своих удивительных глаз, мальчик молча взял игрушку.
– Тимур, нельзя брать чужое. Отдай сейчас же.
На девочке была ярко-красная шапка с огромной пампушкой и зелёная куртка. Она была одного со мной роста, но выглядела совсем большой. Наверное, уже ходила в школу.
– Я тут всех знаю. Вы тут не живёте, – сказал я.
– Мы сюда переехали. Вон наш балкон, – девочка неопределённо махнула рукой в сторону нашей пятиэтажки.
Она тоже рассматривала меня, но не так, как брат, а обычно. То, что Тимур – её брат, я понял сразу. Очень важно было выяснить, насколько она меня старше, чтобы решить, как с ней разговаривать.
– Тебе сколько лет? – спросил я.
– Семь. А Тимуру – шесть. Меня Кира зовут.
– А меня – Герман.
– Таких имён не бывает.
– Бывает. Это ваших не бывает.
Тут бы следовало поругаться, а то и подраться. Но они стояли всё так же, глядя на меня, как на неведому зверушку. Надо было что-то сказать.
– А я зарыл секретики. Хотите, покажу?
– Покажи, – сказала Кира. Тимур по-прежнему молчал.
Я повёл их в заросший кустами палисадник
