и я впервые заметил, что глаза у неё светло-серые, прозрачные, похожие на кусочки льда. Сейчас что-то скажет. Нет, передумала.
Я пошёл разогревать еду, а когда всё приготовилось, позвал Аду. Мы степенно поели, на этот раз не разговаривая. Потом она снова уложилась, а я стал готовить капельницу. Она протянула тонкую руку, внимательно и странно на меня глядя.
– Боишься что ли? – спросил я.
– Нет, вполне тебе доверяю. Сколько ещё осталось?
– Посоветуюсь с другом, но думаю ещё раза три-четыре.
– Да, пожалуй, так. Герман, слушай, тебе не надо сегодня никуда идти? На учёбу, на работу?
Я насторожился. Вообще-то мне надо было на работу. Очень надо.
– Взял отгул. А что?
– Да нет, ничего.
– Говори уже. Зачем от меня избавляться?
– Нет-нет. Просто хотела попросить кое о чём. Если будет время и желание, ты можешь сходить ко мне домой? Надо бы кое-что узнать. Но если нет, то нет.
Убиться можно! Вот те на.
– Куда надо?
– Улица Достоевского, дом пять, квартира три.
Она снова внимательно посмотрела на меня, как будто это о многом должно мне сказать. Не мог ничем обрадовать. Совершенно незнакомый адрес. И это далеко, чтобы ходить.
– Позже посмотрим. А что узнать?
– Ну, просто… как там. Что делается. Кто там есть.
Да там, поди, все на ушах стоят и морги обзванивают! Если я приду и праздно поинтересуюсь, что тут собственно происходит, меня придушат и зароют в палисаднике.
Я молча ввёл и закрепил иглу, отрегулировал поступление. Ада, похоже, приняла молчание за знак согласия и некоторое время молчала.
– Герман, у вас есть газеты?
– Зачем тебе? Папье-маше мастеришь?
– Посмотрю, что в мире делается.
– Ничего хорошего там не делается. И газет мы не покупаем, мусор один. Всё тут. – я похлопал по ноутбуку, который наконец-то открыл.
Она призадумалась.
– А можешь показать, как пользоваться этим? Хотя бы немного.
– А ты не умеешь? – я оглядел её недоверчиво. Может, она из староверческого скита или из монастыря? Хотя, у любого уважающего себя монастыря давно есть свои сайты.
– Нет. Но если тебе некогда…
– Кое-что покажу, если хочешь.
У Ады загорелись глаза. Это меня развеселило. Хрен, конечно, редьки не слаще – она и тут может что-нибудь выкинуть, но хотя бы, может быть, не будет отпускать свои хитромудрые закидоны. Я соорудил из коробки от маминых сапог столик прямо на постели и поставил ноутбук перед девочкой.
Техника, похоже, зачаровала ребёнка. Сначала я поставил ей «рисовалку». Она быстро освоилась и изобразила криворылого всадника на коне, похожем на крысу. Ещё через полчаса она свободно печатала, причём без ошибок, и порывалась это делать двумя руками. Я деликатно заглянул. Она шпарила «Онегина», причём не про дядю, который занемог, а откуда-то из середины!
