племянник? – как-то не очень серьёзно, хитровато-уклончиво ответил Катон. – Мог быть мужчина, женщина, ребёнок, старик, старуха… злая ведьма какая-нибудь… Появилась молодая привлекальная девушка. Чего ещё желать?
– Она – кто? Человек?
– А ты как считаешь? Хе-хе… У тебя уже недельный опыт общения.
– Никак я не считаю, – слегка обиделся Авдий. – Быть может, она – бог… богиня какая-то? Там, откуда она пришла, живут боги?
– Ты у меня спрашиваешь? Ты у неё должен был спросить?
– Она почему-то очень многое забыла о прежнем.
– Забыла? За несколько дней освоить чужой язык. И забыть свою жизнь! Забавно.
– Пыталась кое-что рассказать. Очень путано.
– Не хочет тебя расстраивать, – продолжал неуместно шутливым тоном сенатор. – Ты ей симпатичен, полагаю. А она тебе? Признайся…
Авдий покинул шатёр сенатора за полночь. Гость устал с дороги и нуждался в хорошем сне.
Но хозяину было не до сна.
Он постоял некоторое время между двумя круглыми одинаковыми шатрами. До своего было несколько шагов. Авдий не торопился. Дышал ночным воздухом; воздух стал прохладней, благодаря долетающему морскому ветерку. Днём здесь властвовало дыхание раскалённой Ливийской пустыни. А по ночам часто брал вверх благостный свежий дух моря.
Он задрал голову ввысь – может, величественный, непостижимый звездный покой слегка пригасит сумбур мыслей, отодвинет тревогу.
Да… Всю неделю в нём, кроме других неожиданных чувств, жило смутное беспокойство, а сегодня оно сделалось тревогой. Без причины…
Нет. С причиной. Причина – в ней. Тревога за неё. Странно. Ей ничего не угрожает. Так ли? Зачем приехал сенатор? Что дальше будет?
Авдий обошёл шатёр и направился к фургону, где была она. Он каждый вечер, перед сном, ходил пожелать ей спокойной ночи. Это уже вошло в привычку.
Он улыбнулся невольно. Сколько новых привычек приобрёл он за эту неделю. Что – привычек! Сколько невероятного, огромного, нового вошло в его душу! Что-то происходит с ним. Оттого – эта тревога? Он опасался спросить себя.
Ночной мрак слегка рассеивался горящими масляными лампами на шестах. Вполне различимы были фургон, палатки, ограда, вышки часовых. Ближний часовой сверху внимательно наблюдал за ним. Авдий приветственно махнул ему рукой.
Невдалеке от фургона стоял ещё один часовой в полном снаряжении, только без шлема; не из центурии, а из свиты Катона. Так распорядился сенатор. – Чего им бездельничать. Хоть какая-то польза. Не зря же их кормить, – объяснил с усмешкой.
«Польза?…» – недовольно подумал Авдий. Его часовые ничуть не хуже. Но с сенатором не поспоришь.
Он не решился открыть дверь, зайти внутрь: может быть, она уже спит или готовится ко сну… Хотя – вряд ли.
Он подошёл к окошку. Чужой охранник не препятствовал, наоборот, тактично отдалился, чтоб не слышать разговора. На стук показалось
