становятся законными.
Если следовать этому подходу, то в сферу виндикационного иска должны вовлекаться факты, сопутствовавшие всем тем сделкам, которые были ранее совершены с вещью, вплоть до сделки, по которой получил вещь ответчик, пока не будет обнаружен хотя бы один добросовестный приобретатель по возмездной сделке. Такой приобретатель признается собственником, и последующее исследование сделок с вещью становится излишним[10]. Ведь даже в том случае, когда впоследствии приобретатели обнаружили, что вещь была в свое время отчуждена незаконно, но затем прошла через руки приобретателя, у которого она не могла быть истребована в порядке ст. 302 ГК, любая осведомленность участников спора о пороках прежних сделок утрачивает затем значение.
Такое понимание рекомендации, содержащейся в п. 13 Постановления, направлено, очевидно, на укрепление стабильности оборота.
Между тем оно влечет серьезные практические осложнения процесса, особенно если приобретателей было несколько и они уже утратили интерес в деле (да и интерес, вытекающий из требований ст. 461 ГК, имеющийся лишь у последнего продавца, но не у предыдущих, состоит не только в отклонении виндикационного иска, но и в доказывании осведомленности приобретателя о пороках в его праве).
В любом случае, однако, если вещь была утрачена собственником (истцом) против воли, приобретение права собственности добросовестным приобретателем заведомо исключено и никакой необходимости исследовать обстоятельства отчуждения и приобретения имущества не имеется.
Скажем, если у недееспособного собственника квартиры незаконным образом забрали квартиру и похититель затем продал эту квартиру добросовестному приобретателю (такие преступления отнюдь не исчезли из нашей действительности), а тот распорядился ею снова, то никакое приобретение права на такую квартиру по п. 2 ст. 223 ГК заведомо невозможно.
Развитием положений п. 13 комментируемого Постановления и связанных с ними стало Постановление Президиума ВАС РФ от 11 октября 2011 г. № 7337/11. В этом Постановлении устанавливается позиция, имеющая качество прецедента, что «истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске об истребовании имущества независимо от законности владения». Здесь важно именно указание на незаконность владения. Суд, пожалуй, впервые ясно указал на то, что ответчик по виндикационному иску – владелец незаконный и отказ в иске возможен, несмотря на эту незаконность. При том, что это вполне выводится из сути ст. 301, 302 ГК, до сих пор был весьма распространен подход, при котором отказ в виндкационном иске увязывался так или иначе с представлением ответчика как собственника, вплоть до ошибочного предположения о действительности сделки с добросовестным приобретателем. На самом деле отказ в виндикационном иске по мотиву добросовестности ответчика или пропуска срока исковой давности предполагает именно незаконное владение ответчика, как правило,
Понятно, что если среди предыдущих приобретателей не будет обнаружено ни одного добросовестного приобретателя по возмездной сделке, то обсуждаются те качества ответчика, которые указаны в ст. 302 ГК. Выше, применительно к делу ЗАО «Союзвнештранс-Авиа» – ООО «Децима», было показано, что действие п. 2 ст. 223 ГК создает дополнительные варианты добросовестности.
