дальше меняться не будешь? – спросил Вил.
Я покачал головой:
– Да нет, пожалуй. Оставлю это время за собой.
Он нахмурился.
– А зачем? Что ты будешь делать целых пять дней, кроме как дергаться да ковырять в носу?
– То же, что и все, – ответил я. – К экзамену готовиться буду.
– Как? – спросил он. – Тебе ведь до сих пор запрещено работать в архивах, разве нет?
– Ну, готовиться можно по-разному, – с таинственным видом ответил я.
Вилем фыркнул.
– Сплошные тайны, – заметил он. – А ты еще удивляешься, отчего о тебе столько болтают!
– Что болтают – это меня совершенно не удивляет, – ответил я. – А вот интересно, что именно обо мне говорят?
Глава 4
Смола и жесть
Город, разросшийся за прошедшие века вокруг университета, был невелик. Так себе, небольшой городишко.
Несмотря на это, торговля на нашем конце Большого Каменного тракта процветала. Купцы телегами везли сюда сырье: смолу и глину, ульмарит, поташ и морскую соль. Везли предметы роскоши: ленаттский кофе, винтийское вино. Везли отличные черные чернила из Аруэха, чистый белый песок для наших стеклодувных работ и ювелирно изготовленные сильдийские пружины и винты.
Когда купцы отправлялись в обратный путь, они увозили полные телеги товаров, которые можно было купить только в университете. Лекарства, изготовленные в медике. Настоящие лекарства, а не подкрашенную гнилую воду или грошовые чудо-снадобья. Алхимики производили свои собственные диковинки, о которых я слышал только краем уха, а кроме того – сырье: нафту, сернистую обманку и двойную известь.
Быть может, я предвзят, но, думаю, справедливо будет сказать, что большая часть осязаемых чудес университета происходила из артефактной. Линзы матового стекла. Вольфрамовые слитки и гланская сталь. Сусальное золото, тонкое, как бумажная салфетка.
Но мы создавали не только это. Симпатические лампы и телескопы. Жаропоглотители и жар-винты. Соляные насосы. Триметаллические компасы. Десятки разновидностей теккамова ворота и вала Делевари.
Все это изготавливали мы, артефакторы; и когда торговцы их приобретали, мы получали свои комиссионные: шестьдесят процентов по продаже. Это был мой единственный источник доходов. И, поскольку занятий во время экзаменов не было, я мог целыми днями работать в фактной.
Я пришел в «хранилище», кладовую, где артефакторы получали инструменты и материалы для работы, и увидел в окошке высокого бледного студента с выражением крайней скуки на лице.
– Джаксим? – удивился я. – Ты что тут делаешь? Это же не твоего уровня работа!
Джаксим угрюмо кивнул.
– Килвин все еще… несколько недоволен мной, – сказал он. – Ну, ты знаешь. Из-за пожара и всего прочего.
– Сочувствую, – сказал я. Джаксим был полноправный ре-лар, как и я сам. Он имел право самостоятельно работать над любым количеством проектов. И рутинная работа вроде этого дежурства
