за лампы.
Джаксим кивнул и открыл конторскую книгу. Я принялся по памяти перечислять все, что мне нужно.
– Двадцать излучателей средней мощности. Два набора высоких форм. Алмазный стилус. Тентеново стекло. Два средних тигля. Четыре унции олова. Шесть унций высшей стали. Две унции никеля…
Джаксим только кивал и записывал.
Восемь часов спустя я вошел в трактир Анкера. От меня несло раскаленной бронзой, смолой и угольным дымом. Время близилось к полуночи, и в зале никого не оставалось, кроме горстки самых завзятых выпивох.
– Хреново выглядишь, – заметил Анкер, когда я подошел к стойке.
– Я и чувствую себя не лучше, – ответил я. – В котле небось ничего не осталось?
Он покачал головой.
– Народ сегодня голодный был. У меня оставалась холодная картошка, я ее хотел завтра бросить в похлебку. И еще половинка печеной тыквы, кажется.
– Беру! – сказал я. – Правда, к этому еще бы неплохо соленого маслица.
Он кивнул и отправился на кухню.
– Можешь не разогревать! – сказал я ему вслед. – Я просто возьму еду к себе в комнату.
Анкер вынес мне миску с тремя крупными картофелинами и половинкой румяной тыквы в форме колокола. В серединке тыквы, откуда выскоблили семечки, красовался щедрый кус масла.
– И бутылку бредонского пива, если можно, – сказал я, забирая миску. – Откупоривать не надо, а то еще разолью его на лестнице.
В мою комнатенку вели три лестничных пролета. Закрыв за собой дверь, я аккуратно перевернул тыкву, чтобы она накрыла собой миску, поставил сверху бутылку и завернул все вместе в мешковину. Получился сверток, который можно было нести под мышкой.
Я открыл окно и выбрался на крышу трактира. А оттуда перемахнул через узкий проулок на крышу пекарни.
Над горизонтом висел узкий месяц. Он давал достаточно света, чтобы видеть дорогу, и при этом меня не было особо заметно. Не то чтобы я сильно тревожился на этот счет. Близилась полночь, и на улицах было тихо. К тому же люди вообще на удивление редко смотрят вверх.
Аури сидела на широкой кирпичной трубе и ждала меня. Она была одета в платье, которое я ей купил, и рассеянно болтала босыми ногами, глядя на звезды. Ее волосы были такие тонкие и легкие, что стояли ореолом вокруг головы, малейший ветерок вздымал их вверх.
Я аккуратно наступил на середину плоского участка крыши, крытого железом. Кровельное железо негромко бухнуло у меня под ногой, словно далекий, приглушенный барабан. Аури прекратила болтать ногами и застыла, как испуганный кролик. Потом увидела меня и расплылась в улыбке. Я помахал ей.
Аури спрыгнула с трубы и подбежала ко мне. Волосы развевались у нее за спиной.
– Здравствуй, Квоут!
Она отступила на полшага.
– Ой, как от тебя воняет!
Я улыбнулся – самой неотразимой улыбкой за этот день.
– Здравствуй,
