как я надеялся, означал вдумчивость.
Темпи отошел на край дороги, сбросил с плеча тяжелый мешок и уселся на траву.
– Нам нужно поговорить о летани.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не расплыться в идиотской улыбке. У меня давно уже чесался язык завести разговор на эту тему, поскольку мы теперь были куда более близки, чем тогда, когда я впервые спросил его о летани. Однако я не решался, опасаясь снова его задеть.
Я некоторое время помолчал, отчасти для того, чтобы взять себя в руки, отчасти для того, чтобы дать Темпи понять, что я с достаточным уважением отношусь к этой теме.
– О летани, – осторожно повторил я. – Ты говорил, что мне не следует об этом спрашивать.
– Тогда не следует. Теперь – может быть. Я…
Неуверенность.
– Меня тянет в разные стороны. Но теперь спрашивать да.
Я выждал еще немного – вдруг он продолжит сам. Но, видя, что он молчит, я задал вопрос, который напрашивался сам собой:
– Что такое летани?
Серьезность. Темпи долго смотрел на меня, потом внезапно расхохотался.
– Я не знаю. И не могу сказать тебе.
Он снова рассмеялся. Преуменьшение.
– И все-таки нам нужно о ней поговорить.
Я заколебался – быть может, это одна из его странных шуток, которых я никогда не понимал?
– Сложно, – сказал он. – Даже на моем языке – трудно. А на твоем?
Бессилие.
– Скажи мне, что ты знаешь о летани.
Я задумался: как описать то, что я слышал о летани, используя только те слова, которые он знает?
– Я слышал, что летани – тайная штука, которая делает адемов сильными.
Темпи кивнул.
– Да. Это правда.
– Говорят, что если знаешь летани, то становишься непобедимым в бою.
Снова кивок.
Я покачал головой, понимая, что никак не могу донести свою мысль.
– Говорят, что летани – это тайная сила. Адемы держат свои слова внутри.
Я сделал жест, как будто подгребал что-то поближе к себе и прятал его внутри своего тела.
– И тогда эти слова становятся как дрова в костре. И этот костер из слов делает адемов очень сильными. Очень быстрыми. Кожу делает прочной, как железо. Вот почему вы можете сражаться в одиночку со многими и побеждать.
Темпи пристально смотрел на меня. Он сделал жест, которого я не понял.
– Это безумные разговоры, – сказал он наконец. – Это правильное слово – безумные?
Он высунул язык, закатил глаза и покрутил пальцем у виска.
Я невольно рассмеялся нервным смехом.
– Да. Безумные – правильное слово. Еще можно сказать «сумасшедшие».
– Тогда то, что ты сказал, – это безумные разговоры, и сумасшедшие тоже.
– Но как же то, что я видел сегодня? – спросил я. – Твой нос ударился о голову того мужика и не сломался. Так ведь не бывает.
Темпи
