вся в работе? – спрашивает Наилий.
Смотрит на меня так внимательно, словно чувствует что-то. Сам хмурый и дерганный, как ему сказать?
«Наилий, пророк предсказала, что я умру, сделай что-нибудь!» – подсказывает дух.
Отмахиваюсь от него, как от стаи мух, которых в лифте главного медицинского центра никогда не было.
– Ты поругалась с Поэтессой? – продолжает спрашивать генерал. – Вы обе выглядели расстроенными. Не молчи, пожалуйста, я уже понял, что у кого-то из вас проблемы.
Не могу ему врать и правду сказать не в силах. Спасает мелодичный звон остановившейся кабины лифта.
– Дома поговорим, хорошо? – прошу Наилия, и он согласно кивает.
До парковки идем молча, а я вспоминаю, какая пытка мне сейчас предстоит. Все равно, что нырнуть в горный ручей и поплавать там. Нет, ничего серьезного, просто генерал подарил мне свой воздушный катер и научил его пилотировать. А я вместо эйфории от полета и свободы чувствовала настоящий ужас. Нет, с управлением я справлялась, могла взлететь и сесть на площадку возле особняка, но каждый раз через подвиг. Никакого удовольствия, только страх, что нажму не на ту кнопку, уроню катер в штопор или врежусь в деревья. В моих кошмарах даже появились новые сюжеты. Например, я лечу одна, нет уверенного голоса Наилия над ухом, управление отказывает, и катер падает с немыслимой скоростью. Может быть, именно так я должна исчезнуть?
Катер размером чуть больше автомобиля. Когда припаркован, почти не отличить. Тот же серебристый металл корпуса, синие вставки по бокам и фары с габаритами. Крыша откидывается наверх, а внутри единственное кресло. Генерал привычно ложится в него, а я устраиваюсь сверху. Порядок действий помню наизусть. Запускаю двигатель, представляя, как днище катера освещается ровным синим цветом, убираю стояночные опоры, перевожу управление в ручной режим и кладу ладони на прозрачные полусферы. Набираю высоту, а машина заваливается носом вниз.
– Стоп, – тихо говорит Наилий, – давай я поведу.
Складываю руки на груди и убираю ноги с педалей. Хотя бы до дома долетим спокойно. Сейчас не до красот ночного города, поэтому я переворачиваюсь на бок и утыкаюсь носом в шею генерала. Согреваюсь теплом его тела и думаю, как признаться.
«О чем тут думать? Расскажи, как есть».
«И он охрану ко мне приставит, каждый шаг начнет контролировать. Я живу с параноиком, забыл?»
«У этого параноика армия в тридцать миллионов и личный легион солдат, а ты помирать собралась гордо и молча».
«Иногда даже тридцать миллионов ничем не помогут».
Дух замолкает, но от попыток меня разубедить точно не откажется. Юрао связан со мной крепче, чем пуповиной. Не станет хозяйки – умрет ее паразит. Забавно, мертвый дух боится смерти больше, чем я живая.
«Я просто знаю, что там».
«Расскажи».
«Нельзя мне».
Серьезная проблема в нашем общении, да. Не свободен Юрао. В мире за потенциальным барьером есть своя иерархия и очень жесткие законы. Тайна посмертия охраняется строже
