мягкую белоснежную гриву, перебирая ее пальцами, и по венам начало растекаться умиротворение, словно коснулась чего-то мощного и прекрасного. Жеребец фыркнул и обернулся ко мне, потянулся мордой к моему лицу, и я оцепенела от страха. Конь тронул мои волосы шершавыми губами.
– Надо же. Аднан не ошибся. Он сказал, что стоит тебе прикоснуться к жеребцу, и тот признает тебя своей хозяйкой. Что он обречен. А я думал, что обречена будешь ты.
– Что это значит?
Рифат рассмеялся.
– Это значит, что конь вовсе не покладистый. Он норовистый и своенравный. Его пытались объездить двое наших воинов, и он им не дался. Только Аднан смог его обуздать… я сомневался, что конь позволит тебе приблизиться. Удивительно.
Значит, Аднан рискнул моей жизнью, лишь бы убедиться – примет меня жеребец или растопчет. Конечно, с игрушкой можно поступать по-всякому. Я убрала руку от морды животного.
– Я не хочу такие подарки. Я поеду с кем-то из вас.
– Испугалась? Напрасно. Он не тронет тебя. Это видно по его реакции. Лошади умные животные, и они сами выбирают себе хозяев. Мы лишь тешим себя иллюзией, что это мы их выбрали.
– Мы едем в Каир?
– Мы едем в Каир, верно. Ближе к городу пересядем в машины. Нас там встретят люди Аднана и его брат.
– Это далеко?
– Не так уж и далеко. Вон там, где на горизонте виднеются барханы, как раз за ними нас будут ждать.
– А почему нас будут ждать?
– Потому что повсюду рыскают люди Асада.
– Почему вы с ним воюете?
– Когда-нибудь ибн Кадир сам тебе расскажет, если сочтет нужным.
До этого момента он был более разговорчив, и я расслабилась, мне показалось, что я могу получить ответы на многие свои вопросы, что мне расскажут то, что я не решалась спросить у их предводителя. И я хотела узнавать. Я хотела иметь намного больше информации, чтобы знать, что мне делать дальше.
Вдруг послышался голос Аднана и невольно привлек к себе внимание. Очень красивый, зычный. Тембр, как отражение мощи и власти. Я испытывала восхищение вместе с презрением, потому что этот голос меня оскорблял, этот голос говорил мне отвратительные вещи. Снег коснулся моего лица гладкой мордой, но я даже не вздрогнула – я смотрела на Аднана верхом на его черном жеребце. Он осматривал своих людей и гарцевал на месте, осаждая коня. Прямой, гордо держащийся в седле, с ровной спиной. Во всем его облике дикость, мощь, первобытная сила и грация. Его красота продолжала меня поражать. Особенно сейчас, на фоне песков, она казалась естественной, как красота хищника в своей среде обитания. Где он наиболее могуч и опасен.
И снова хотелось зажмуриться от этой красоты. Сильные руки, затянутые кожаными полосками на запястьях и ладонях, чтобы не натирались мозоли, как я понимаю. Длинные и гибкие пальцы. Мне уже не верилось, что они прикасались ко мне, лаская когда-то, и я стонала от этих ласк… я помнила, как они рвали на мне одежду и грубо мяли мое тело.
