просто мой жених и на этом все решено. А еще Славик часто повторял, что Мартин мой брат, и нам нужно жить дружно. Этому я противилась и сейчас. Вот уж с этим я никогда не смогу согласиться. Мой папа всегда был только моим папой, и даже сейчас, когда мама и тетя Оксана стала лучшие подружки. Пусть даже мама перед смертью смирилась с участью, что папа больше не ее муж, но я была не такой, как она; я не собиралась мириться с тем, что мой папа и Мартина папа тоже. У папы от тети Оксаны родились двойняшки, но они были слишком маленькие, чтобы к ним ревновать. А вот когда Мартин появился на свет, тогда папа еще жил с нами и тетю Оксану даже в глаза не видел. И если бы они не переехали на нашу улицу, то может быть папа всегда бы жил с нами, и может быть сейчас даже был бы жив. Ведь именно переживания и чувство вины довели его до такой страшной болезни. Я была просто уверена в своей позиции. Тогда я еще не умела ее грамотно выражать свои мысли, но все равно я все понимала. Поэтому принять Мартина как своего брата я не смогу ни за какие пусть даже самые интересные книжки с картинами.
Тем временем Мартин шел рядом и что-то бубнил себе под нос. Я покосилась на него. Первый день после долгих каникул, а я уже успела с кем-то разругаться, но в этот раз Мартин был полностью виноват. Он ведь первый начал ко мне задираться. Вот так с надутыми губами я шла в школу под звонкое журчанье Славкиного голоса, который уже звучал для меня как приятное фоновое сопровождение.
После торжественной линейки, мы в привычной манере пошли в свой класс. Я села на свое привычное место: на первую парту среднего ряда. Этот пухляш тоже настырно уселся на соседний стул, как будто мало того, что весь прошлый год он сидел рядом. Я фыркнула, вскинула подбородок и отвернулась. Как обычно, в классе стоял галдеж. Дети шумели, что-то рассказывали, бегали, носились между рядами, корчили гримасы. Порой мне казалось, что я попала в пчелиный рой. Невозможно было и слова разобрать в этом хаотичном потоке голосов. Вообще такое чувство, что тут даже стены жужжат. Славик был в центре всего этого хаоса, размахивая руками, восторженно восклицая. Это было в его манере. Славик в классе был всеобщим любимчиком, но даже несмотря на обилие друзей которые его окружали, он всем говорил, что у него только один самый лучший друг – Мартин, а вот Эмма -принцесска. Прозвенел звонок и Анна Сергеевна вошла в класс нарядная, благоухающая как цветок. Она строгим голосом и постукиванием по парте деревянной указкой утихомирила ребят: уж она-то знает на нас управу.
– Здравствуйте, ребята. – торжественно поздоровалась она. – Надеюсь вы хорошо отдохнули и теперь с новыми силами приметесь за учебу. Сейчас я напишу на доске расписание, заполните ваши дневники. Славик, перестань вертеться. А потом мы с вам еще кое-что обсудим и сегодня можете идти домой. Тихо-тихо! Чего расшумелись? Но прежде чем я напишу расписание, я бы хотела вам кое-кого представить.
Анна Сергеевна вышла из-за стола, продефилировала мимо классной доски,
