Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
разъяснила маме, сказав, что я совсем перестала учиться, что весьма замкнутый ребенок. Она была уверенна, что так на мне сказывается психологическая травма. Я, видите ли, не смирилась со смертью отца и вот теперь придумываю себе воображаемых друзей, воображаемый мир и все такое прочее. Короче, мама мне разъяснила позицию Анны Сергеевны. И пока мама разговаривала со мной именно так как положено разговаривать учительнице с провинившейся ученицей, я сидела набучившись и всем своим видом показывала, что я ее не слушаю. Внутри меня все бунтовало. Я беспредельно нервничала, возмущалась. Неужели они все думают, что я сумасшедшая? Как я могла все это сама придумать? Еще несколько минут после того как все вдруг открылось, я пребывала в каком-то смятении. Но когда я вернулась домой, я все обдумала, осмыслила и твёрдо решила, что Мита не может быть плодом моей фантазии. Я точно ее видела. Как сейчас, я помню ее голос, ее грациозные движения, нежную и в то же время проказливую улыбку. Как такое может придумать девочка, которая никогда в своей жизни не встречала балерину. Она ведь меня учила балету. До того как мама вернулась домой и начала свою воспитательную беседу, я прошлась по комнате, сделала несколько заученных движений, называя их непростыми французскими словами. Вот это деми-плие, а если присесть глубже, то это гранд-плие. Первая позиция, вторая позиция, третья, четвертая, пятая шестая. Вот я делаю пор-де-бра. Если я оторву от пола ногу вот так, то это будет называться аттитюд. Откуда я могла знать все эти термины, даже если предположить, что Мита это всего лишь выдуманная девушка. Этого не может быть, короче. Я была просто твердо уверена. И пусть говорят, что хотят. Вот такую непоколебимую позицию я успела занять к маминому приходу. Так что все нравоучения по поводу того, что врать необязательно, что нужно просто признаться в том, что мне одиноко и поэтому я придумала себе подругу. Ну и всякий там бред, даже не помню, если честно. Да, я ее почти и не слушала. Так меня раздражало когда она говорила со мной таким деликатным тоном учительницы. Пусть лучше бы накричала, начала бы паниковать и говорить: «Что же теперь делать-то будем? Дочь, а ты-то у меня того: головой тронулась, и как я не заметила?!» Ну вот что-то в таком роде мне было бы приятнее слушать, чем эти фальшивые фразы типа; «Эмма, ты можешь мне довериться. Я ведь тебе добра желаю.» Я сидела молча, опустив голову, скрестив руки на груди, поджав ноги под стул и тоже их там скрестила. Как-то мама сама меня учила невербальному общению. Так вот пусть знает, что я заняла закрытую и отстраненную позу. Наша беседа была похожа на пинг-понг. Только я была глухой стеной, а мама единственным игроком. Она метала в меня свои заумные фразы, а от меня просто отлетало. Не знаю как долго мы вот так сидели, только я не произнесла ни слова в ответ на ее вопросы. Я видела как она теряет самообладание, что так и тянется у нее рука отшлепать меня за такое продолжительное молчание, которое выглядело
