от переживания седеющей головой, пожилой мужчина, волей обстоятельств выброшенный на пустынный берег одиночества.
– Не убивайся так, Виктор! – я коснулась рукой его волос. – В конце концов на этом ведь жизнь не закончилась.
– Ты так думаешь?.. – он поднял голову и глазами, полными тоски, посмотрел на меня. – Мне ведь скоро пятьдесят, Анна! Начинать сейчас все с нуля?..
– Ну… Ты еще красивый, полный сил мужчина. Женщины тебя любят…
– Женщины любят мои деньги, – обреченно вздохнул Виктор и промокнул глаза измятой салфеткой. – А Антонина… Нет, не думал, что она вот так со мной поступит!..
Горькие слова упрека готовы были сорваться с моего языка, но я сдержалась. Жестокость не была отличительной чертой моей натуры, а сыпать сейчас обвинения в его адрес было по меньшей мере негуманно.
Мы еще немного поговорили, условились о взаимных звонках, и я ушла, оставив мучимого ревностью и обидой Виктора страдать в одиночестве.
Всю его трепотню о Тонькином любовнике я всерьез не восприняла, хотя и не стала отстаивать ее целомудрие. Лично мне во всем этом мелодраматичном рассказе виделось нечто большее, чем простая любовная интрижка. Тревога за подругу, зародившаяся еще с той самой минуты, как я переступила порог своей квартиры, набирала обороты и тошнотворным комком вставала в горле. Мысль о том, что с Антониной могло случиться что-то ужасное, заставляла сжиматься мое сердце.
Выйдя из парадного, я повернула за угол дома и медленно побрела по улице. День, поначалу обещавший быть солнечным, вдруг померк. Небо хмурилось ненастьем, и вот уже посыпался мелкий моросящий дождь. Подосадовав на свою интуицию, не подсказавшую взять из дома зонт, я зашла в маленькое кафе рядом с кинотеатром «Спутник» и села за столик у окна. В кафе, в этот час немноголюдное, официантка на удивление быстро обслужила меня: принесла заказанный омлет, кофе и пирожные. Пожелав приятного аппетита, которого, к слову сказать, не появилось, она процокала тоненькими каблучками к соседнему столу.
Я уже допивала свой кофе, когда в кафе зашла шумная компания молодых людей. Одна из девушек, яркая блондинка, показалась мне знакомой. Отставив полупустую чашку в сторону, я пристально вглядывалась в ее точеный профиль, силясь вспомнить, где я могла ее видеть. Долго мучиться мне не пришлось. Девушка повернулась ко мне и, ослепительно улыбнувшись, кивнула:
– Здравствуйте, Анна Михайловна! Как ваши дела?
И тут меня кольнуло. Ну конечно же! Как я могла ее забыть? Это была Валюшка – правая рука моей Антонины. Женщины не поддерживали особо дружеских отношений вне работы, но как коллеги были просто незаменимыми друг для друга. Решив, что Валентина послана мне небом, я ответила ей столь же приветливой улыбкой и, поздоровавшись, попросила:
– Валечка! Вы не могли бы мне уделить несколько минут? Уверяю, не задержу слишком долго.
– Ну что вы!
Она подхватила свой бокал с коктейлем и, извинившись перед своими спутниками,
