мне, то и вам ничего на достанется.
– Я не понял, – писклявым голосом сказал худой в помятой кепке, надвинутой на самые глаза. – Ты хочешь нас кинуть? Да ведь я тебя…
– Охолонь, – грозно стукнул кулаком по столу седобровый. – Скажи, ВорОта, я правильно тебя понял? Ты нас решил кинуть?
– А нафига мне такие подельники? – он вскочил на ноги, сунув руки в карманы брюк. – Ведь вам ничего доверить нельзя. Вот ты. Зачем рассказал тому, большеголовому, на рынке, куда мы едем?
– Брательник никак.
– Он тебя первым и сдаст за прибыль. А ты, Пискля, вчера нажрался и весь квартал знает, что ты искатель кладов. Из вас троих один Лесопилка держит язык за зубами.
– Так ить, он немой, – пробормотал Пискля и оглянулся на седобрового. – Он за нами следит?
– Верно. Откуда ты все о нас знаешь?
– Какая разница.
– Большая! Но черт с этим. Пока у тебя не было карты, как мы могли тебе поверить? Ведь звучит глупо. Мы едем искать клад четвертого века.
– Вы со мной или нет?
– Слушай, ВорОта, – седобровый отбросил карты и закурил по новой. – У нас есть план местности, где черным по белому отмечено место клада. Вопрос простой. Зачем нам нужен ты? Из-за твоей морды нас скрутят на первой же станции. Давай разойдемся по-хорошему. Ты нам обещаешь, что ни на что не претендуешь, а мы тебе дарим жизнь. Идет?
– Куда гребешь, лодочник? – усмехнулся ВорОта.
– Это видел? – седобровый положил перед собой пистолет. – Аккуратно я у тебя вынул?
Он с довольной улыбкой оглядел всех.
– Что такое пистолет без пуль? А вот нож, ему пули не нужны. Он сам – пуля!
Неожиданно крикнул ВорОта и седобровый, держась одной рукой за горло, куда воткнулся нож, а другой словно ища опору позади себя, повалился назад.
– Неповиновения не люблю.
Пискля и Лесопилка молча переглянулись.
– Без меня, даже с этой картой, вам никогда не отыскать клада. Здесь старая топонимика конца 14 века, по- вашему. По-нашему – 4 века. И кто вам всю историю искромсал?
– Ты, правда, ну, из леса? – Пискля боязливо смотрел на ВорОту.
– Из леса. Разбойник я. Промышлял грабежом. Вот только не в этой жизни.
– А в какой?
– Я из того самого четвертого века.
– Ты должен умереть давно!
ВорОта засмеялся.
– Я умер тогда же, в конце своего века. А то, что стою сейчас перед вами, так это просто. Многие, как вы, не помните, жили вы раньше или нет. А у меня осталось незавершенное дело. Потому и помню все, что было в прошлой жизни. Появился Валуй, значит появился и я. Мы взаимосвязаны.
Он взглянул на часы.
– Нам пора.
– А что с ним? – спросил Пискля, кивнув на убитого.
– Столкни в подпол и все дела.
Подельники
