велел всех убитых и раненых, что остались в лесах, собрать. Мертвых схоронить, раненым помочь.
– И много раненых?
– Это батюшка тоже не велел говорить.
– Ну и скрытный у тебя батюшка!
– Нет, он осторожный. Он заботится обо всей деревне.
– А скажи. Благоверный князь Дмитрий Иванович Владимирский и Московский жив?
– Живой. Говорят, что нашли его на опушке в одеянии простого воина, раненого, но живого.
– А что ты еще слышала?
– Много чего. То, что князь побоялся умирать и под стяг, в своих одеждах, поставил любимого боярина.
– Слухи!
Анюта пожала плечами.
– А Мамай жив?
– Говорят, что жив.
– Анюта, а кто он вообще, этот дед Микула?
– Волхв.
– И то, что он говорит, сбывается?
– Всегда.
– Скажи батюшке, что мне надо ехать.
– Нельзя, еще рано.
– Мне надо. И так целых три дня здесь.
– Три месяца.
– Сколько? – удивлению Дмитрия не было предела.
– Ваша светлость долго лежали в беспамятстве.
– Тогда тем более. Мои доспехи и оружие, одежды, где?
– Я схожу до батюшки. Без его разрешения нельзя.
Анюта ушла.
Валуй устало закрыл глаза и через некоторое время провалился в глубокий сон.
ВТОРОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ
Он шел по пустому коридору, в котором гулко звучали шаги. Новенькая форма лейтенанта еще была непривычна, но похрустывание ремней вселяли гордость и уверенность. В конце коридора находилась дверь, в которую Дмитрий постучался, и, получив разрешение, вошел.
– Лейтенант Валуев после окончания училища красных командиров прибыл для прохождения дальнейшей службы.
Лысоватый полковник мрачно поднял голову и кивнул на стул
Дмитрий присел.
– Вот, – полковник отодвинул папку. – Изучаю ваше личное дело. Только бумаги бумагами. Живое общение помогает мне понять человека изнутри, каким бы он скрытным и хитрым не был. Вы в партии?
– Член ВЛКСМ.
– Русский?
– Так точно.
– У вас написано – берендей.
– Это такой древний род. Род царя Берендея. По всем документам я – русский.
– Вслушайтесь, что вы сказали. Род царя! Да за одно это, можно ставить к стенке. Хорошо, что я знаю, кто такие берендеи. Другой на моем месте счел бы вас классовым врагом.
– Виноват, товарищ полковник, – вскочил с места Дмитрий.
– Садитесь. Откуда родом?
– Костромской.
– Вы один из лучших из вашего выпуска, – полковник закурил и встал из-за стола. – Нам нужны сейчас честные, чистые
