есть невидимая жизнь,Скачками тигра, когти в тушу.
Вне воздуха, воды и суши
Полна похвал и укоризн,
Сознанье, возвышая, душит.
А в черных остовах дерев
Она листки не выдувает.
Здесь белизна ее линяет,
Когда проклюнется посев,
И в небеса собака лает.
Ее незаткнутая течь
Грозит отверстою пучиной…
Оплетен угол паутиной —
В ее кругах застыла речь
Фигурой грешницы невинной.
В непроявлении вовне
Она как скрученный пергамент,
Безмолвных призраков парламент,
И алый лозунг на стене,
Который завтра кровью станет.
В ней скачет бронзовый гонец
С приказами Наполеона…
И, полный царственной истомы,
Явлен еще живой отец,
Сквозь инвалидности ведомый.
Какие-то долги себе,
Водопроводных труб отливы…
Коней заплетенные гривы,
Зерно седое в молотьбе,
И смерти оползень счастливый.
Она честна, как старый друг,
В искусственности изначальной.
Так в сапогах и платье бальном
Кружит в бряцании заслуг
Перемещением кандальным.
Моим желаньям не ровня,
Чужим законам неподвластна.
Не счастлива и не несчастна,
Она течет внутри меня
То кровью голубой, то красной.
Есть и у ангелов предел…
Есть и у ангелов предел
В насущном царстве хама.
Их отвращает от плевел
Партийная программа.
И горько плачет божество
В снах ангельского духа…
Здесь испечалили его
Неверье и разруха.
Взрослеет ангел на земле
И водку пьет горстями,
В своем забытом ремесле
Теряется меж нами.
Скудеет железа добра
В растрате гормональной.
И всё его эт сетера
Становится банальным.
Спаситель, видимо, прилег,
Уставши от работы.
И ангел, усланный в острог,
Сидит вполоборота.
Кресты нагрудные блестят
Каменьями на сполох.
Не разберешь, кто наг, кто свят.
И торжествует Молох.
Уже не верует в Завет
Ни праведник, ни нищий.
Ушел Господь в расцвете лет,
И лет тому две тыщи.
И нет у ангелов отца
В церквей сиротском доме.
Нет луноликого лица
И весел на пароме.
В клиру божественности нет.
И их, и нас надули.
И вместо нас, спасая свет,
Они идут под пули.
Ко мне приходит муза по утрам…
Ко мне приходит муза по утрам.
Предельно личная, она иного рода.
Мужик. Небритый и бухой. На морде шрам.
Не представляется. Но видно, из народа.
Закуривая импортную шмаль,
Глядит мне в мозг, качая
