прямо завтра, мы верим ей безоговорочно. Когда любовь стучится в дверь, словно заблудший ангел, мы стремимся ее приветить и обласкать. Колчан мы пока не замечаем; если ее стрелы и проникают в наше сердце, то лишь будят в нем предвкушение новой жизни. Мы не боимся ни яда, ни зазубрин в ранах, которых не исцелить никакому лекарю. И эта пагубная страсть, что в иные моменты превращается в муку, для кого-то даже в бесконечную пытку, безоговорочно считается нами благом. В общем, в восемнадцать лет школу опыта только предстоит пройти и усвоить ее сокрушительно-тягостные, но при этом очищающие и закаляющие душу уроки.
Увы, опыт! Наставник с изможденным, застывшим ликом, в одеждах черных и с розгой в руках, с какой суровостью ты заставляешь новичка усваивать уроки, направляя его железным перстом. Лишь благодаря твоим урокам люди отыскивают верный путь в жизненных дебрях, а если их нет, то бредут наугад, постоянно сбиваясь с дороги. В какие проклятые земли они вторгаются, в какие глубокие пропасти срываются…
Расставшись с Робертом, Каролина не испытывала ни малейшего желания провести остаток вечера с дядюшкой. Комната, где он сейчас сидел, считалась его святая святых, и она редко осмеливалась туда вторгаться. Каролина тихонько ушла к себе и спустилась лишь после того, как позвонили к молитве. В доме мистера Хелстоуна неизменно проводилась вечерняя служба. Он монотонно читал требник, громко и четко выговаривая слова. После окончания обряда племянница по обыкновению подошла к нему пожелать доброй ночи.
– Где же ты болталась целый день – и в гости ходила, и обедала не дома?
– Я была у Муров.
– Уроки сделала?
– Да.
– А рубашку пошила?
– Почти.
– Что ж, и то хорошо. Почаще держи в руках иголку, учись шить рубашки и платья, печь пироги, и когда-нибудь станешь хорошей хозяйкой. Теперь иди спать. Мне нужно еще поработать над одной брошюрой.
Каролина ушла в свою спаленку, заперла дверь на ключ, надела белый домашний халат и распустила волосы. Утомившись расчесывать локоны, она подперла подбородок рукой и задумчиво уставилась в пол, поглощенная теми чудными видениями, которые оживают перед нашим мысленным взором в восемнадцать лет.
Каролина с улыбкой прислушивается к этим видениям и даже отвечает им. Погруженная в приятные размышления, она сейчас особенно хороша, и еще прекраснее витающий в комнате дух юной надежды. Если верить этой сладкоголосой пророчице, то больше Каролине не придется испытывать холода разочарований, поскольку она вошла в пору летнего рассвета – для нее забрезжила не тусклая ложная заря, а истинное пробуждение солнца ее жизни, – и это солнце поднимается быстро. У нее и мысли нет, что ожидания могут оказаться ложными, ведь они покоятся на столь прочном фундаменте.
«Когда люди влюбляются, они непременно женятся, – рассуждает Каролина. – Я люблю Роберта и чувствую, что он любит меня! Раньше я об этом только догадывалась,
