потом спросил:
– Зачем?
– Закатай! – ответила, упирая руки в бока. – А то ты очень многого захотел, как я посмотрю.
Артемио застыл, рассматривая предмет в своей руке, а потом… Потом просто рассмеялся.
– Ты невероятно поразительна в своих выдумках, – сделал он сомнительный комплимент. – Джениса, я очень прошу тебя…
– А потом обратно отселишь, да? Вон, Сабиту гоняй туда-сюда!
– Ты меня с ума сведёшь! – выдохнул он и завалился на кровать.
– Было бы здорово, – заключила я.
– Сабита дочь моего отца, – проговорил Тео, закрыв глаза. – Неродная. То есть фактически мы не родственники. Мама к ней относится… ненавидит её. Отец, узнав о беременности своей предыдущей любовницы, женился на ней, бросив маму.
– Беременную тобой? А Сабита ему неродная? Как так-то? – недоумевала я.
– Срок был мал, чтобы знать обо мне. А отец… он не поверил маме, когда она сказала, что тот ребёнок не его. Её личный дар позволяет определять такие вещи. В итоге она вышла замуж за друга детства, Эмиля Лафара.
– И ты всё равно помогаешь Сабите? Кстати, в чём?
Артемио взглянул на меня из-под ресниц.
– Расскажу, если ты согласишься помочь мне.
Я уже раскрыла рот, чтобы ответить твёрдым отказом, но затем остановила себя. Мама Тео ненавидит Сабиту, значит, чем дольше она пробудет здесь, тем хуже для гостьи, которая и не родственница фактически. А ещё муж расскажет мне, почему он такой гад, то есть, объяснит причины своей доброты к этой курице.
Второй довод склонял к согласию даже больше. Что говорить, а на моём любопытстве играть действенно. Вот только знали об этом лишь…
– Ты виделся с папенькой, да? – догадалась я.
– Два раза, – не стал отрицать он.
– Это уже нечестно, – насупилась я.
Папенька предатель! Нельзя же все секреты – вот так выкладывать всяким магам тьмы! У меня же теперь и козырей, кроме внезапности, не осталось! Хотя есть ещё неопытность Тео в общении со мной, это родитель уже все уловки наизусть заучил. Перемётчик!
Артемио поднялся и подошёл ко мне. Воспользовавшись моим замешательством, он осторожно положил свои руки на плечи и, глядя прямо в глаза, произнёс:
– Не обижайся. У нас не было времени узнать друг друга, я пытаюсь наверстать это.
– Зачем? – спросила, покосившись на его кисти, уж слишком часто они меня касаются. Только сейчас обратила внимание на отсутствие перчаток. – Долг перед Тьмой? Мужская потребность? Усыпление бдительности?
И пусть задавала я вопросы со всей серьёзностью, сама при этом думала о том, что нужно срочно заняться рисунками Айко, сравнить, удалось ли другу правильно восстановить узор. Ведь сейчас он очень даже хорошо мне запомнился.
– Джениса, я…
– Ты так и не сказал, что будет потом, когда твоя мама уедет? – перебила его.
– Надеюсь,
