но ничего путного не увидел. Показалось, что всё вертится, стена меняется местами с землёй, кусочек неба тоже принял участие в карусели. Он шёл на ощупь, одной рукой опираясь на стену, а другой придерживал рану на животе, словно в бреду, уверен, что куда-то опаздывает и нужно непременно торопиться. Дошёл до выхода из тупика, покачнулся, чуть не упал, но цепкая хватка о здание помогла удержаться, лишь врезался с размаху о стену, как бывает с жутко пьяными. Несмотря на весь бред, где-то глубоко внутри, словно в скорлупе, он понимал, что истекает кровью и, скорее всего, упадёт замертво, но решил дойти до конца. До желанного конца.
Разбойники же всю дорогу грязно шутили, хохотали, толкали друг дружку в плечо. Они были беззаботны и счастливы. Здоровяк первый вошёл в кабак. Это здание странное, одноэтажное, больше похожее на спичечный коробок, снаружи стены выкрашены в чёрный цвет, а шума совсем мало, хотя должно быть много, ведь кабак – место увеселительное, но никто не орёт на пол улицы. Здоровяк пошёл по узкому для него коридору, на пути встречались открытые комнаты, полные тихо попивающих мужиков, кто-то даже не замечал здоровяка, а кто-то вытягивал шею, кто-то точил ножи, а кто-то просто лежал на кровати, смотря на потолок. Наконец здоровяк подошёл к столу, за которым худой писарь. Он до того худ, что на фоне его рук кисти кажутся слишком большими, а энергичные глаза не гармонируют с бледным лицом, на голове у него коричневая шляпа. Он сидел и копался в бумажках, но как только здоровяк уронил сумку, то подскочил.
– Где он? – спросил здоровяк.
– Что это? – спросил писарь, скривив рот, будто увидел что-то отвратительное. Он будто и не заметил, что у здоровяка нет одного глаза, и идёт кровь.
Подошёл худой, здоровяк сбросил вторую сумку на стол.
– Да что это?! – вскричал писарь, быстро переводя взгляд с сумок на здоровяка.
– Деньги, вещи, ключи. Это в одной. Разберись, в общем, – сказал здоровяк, уходя. Худой пошёл за ним.
Писарь почесал затылок, ещё раз осмотрел сумки и крикнул:
– Эй! Слышишь меня?! Эй!
Справа, метрах в двух от писаря дверь открыл встревоженный мужик.
– Чего? – глухо спросил он.
– Иди, скажи, что тут без него не разобраться.
– Ты уверен? – недоверчиво спросил мужик.
– Я сказал, иди! – вскричал писарь.
Через пару минут подошёл высокий мужчина в чёрной жилетке, под ней белая рубашка, со светлыми волосами, длинная чёлка, достающая до глаз, вечно зачёсывает её набок, а когда приходит в ярость, а это бывает редко, она треплется по всему лбу, но когда начнёт зачёсывать, то все сразу выдыхают. Он вечно доброжелательно улыбается, но не сейчас, сейчас поджал тонкие губы, зелёные глаза смотрят остро, а тонкие брови нависли, словно тучи.
– Скажи мне, Ласис, почему я каждый раз должен сюда ходить? Я для чего тебя сюда поставил? – спросил он, смотря в бегающие глаза писаря. – В чём проблема?
