к лестнице.
Гихил взял сумки и пошёл следом, только когда взошёл на второй этаж, посетители вздохнули свободней и шумней. Из некоторых комнат раздаются стоны. По скрипучему полу они добрались до той самой комнаты, с виду, совсем обычной. Нелд с самым сокрушённым видом, с видом избитым, потускневшими глазами и дрожащими руками, открыл дверь и зашёл внутрь. Улыбка Гихила упала.
То, что увидел Гихил, поразило его, удивило и ужаснуло. Никогда прежде и после он не чувствовал подобного, как в этой комнате. На полу засохшие разводы крови, летают тучи мух, на кровати лежит человек с перевязкой на животе и всей головы, свободен один, забегавший, возбуждённо смотрящий глаз, он нашёл Гихила, скрестив взгляды. Гихил опустил глаза. Воняет ужасно, воздуха не хватает, хотя единственное окно открыто нараспашку, кровать вся в крови, тряпки, которыми перевязали раны, красные, как вино. На столике у стенки блюдце с красной водой, мокрая тряпка, полупустые бутылки.
Нелд встал у кровати, повесив голову. Гихил поставил сумки, прошёлся, не зная с чего начать, он заранее всё продумал, но сейчас будто всё отпало.
– Это ваше, – сказал он спустя десяток секунд потерянным голосом. – Тот, кто с вами это сделал, наказан.
Вермир поочерёдно пытается прочесть хоть что-нибудь в глазах Нелда и чужака, но видит лишь стыд в глазах друга и плохо скрываемый ужас в других.
– Не волнуйтесь, я пришёл с добрыми намерениями, – сказал Гихил.
Он взбудоражен, взведён, словно револьвер, всё его естественно вопит от ужаса. Не боится, нет, его ужасает то, что сделали с этим человеком, и даже не это, а последствия, ужасает, что человек не умер, а до сих пор истекает кровью, разводит мух, лежит с перевязанным лицом, вдыхая запах разложения собственного тела. Гниение, словно змея ползёт по телу, отравляя кусочек за кусочком. Гихил даже побоялся представить, что твориться под перевязкой. И это случилось с представителем одной из самых почитаемых профессий в княжестве, но даже если бы это произошло с самым беднейшим, Гихил бы ужаснулся. На секунду проник страх, что с ним может случиться то же самое, но отогнал усилием воли.
«Я не он», – подумал Гихил, – «я такого не допущу».
– Я присяду? – спросил Гихил, посмотрев сначала на Вермира, а потом на Нелда.
– Ох, д-да-да, пожалуйста, – начал энергично Нелд, но сразу же потух.
Гихил взял единственный стул, повернул, сел верхом, сложил руки, как первоклассник, поочерёдно поглядел то на Вермира, то на Нелда.
– Я буду честен, ибо после гадости всегда должна выходить правда. Не ищите в моём поступке или словах подвох. Ваши… истязатели… пришли ко мне, дабы я похвалил их за мерзкий поступок, как видите, я не похвалил. Я не могу никак выразить свою скорбь, кроме как слов, хотя они особо не помогут. И сомневаюсь, что хоть что-нибудь вам поможет вернуть… Я пришёл, чтобы помочь, чтобы сделать всё, что в моих силах, к сожалению, я не могу вернуть вас на три дня назад. Я не выпрашиваю прощения, хотя и не причастен к этому гнусному преступлению против человеческого тела, но всё же косвенно виню себя, ведь знаком с теми людьми,
