их к машине. Элфрида пожелала ему доброй ночи и забралась на заднее сиденье. За руль сел Оскар, и Глории пришлось довольствоваться ролью пассажира в ее собственном авто.
Уже подъезжая к дому, Оскар спросил жену:
– Как тебе понравился вечер?
– У меня болит голова, – коротко ответила она.
Ничего удивительного, подумала Элфрида, но благоразумно промолчала. Она давно заметила, что Глория Бланделл, расчетливая, практичная, с луженым желудком, слишком много пьет. Не раскисает, держится на ногах, но пьет действительно много. И Оскар это знает.
Оскар. Сейчас, в серый октябрьский день, в лавке миссис Дженнингс он забирает свои газеты и покупает пакет собачьего корма. Он в вельветовых брюках, толстом домашнем свитере и грубых башмаках. Наверное, копался в саду, вспомнил про газеты и пришел сюда.
Миссис Дженнингс подняла глаза:
– Добрый день, миссис Фиппс.
Оскар повернулся и увидел ее.
– Элфрида! Добрый день.
– Вы пешком пришли? Я не заметила вашей машины.
– Оставил ее за углом.
Он отступил в сторонку, давая место Элфриде.
– Давно мы вас не видели. Как жизнь?
– Погода осточертела.
– Да уж, погода отвратительная, – встряла миссис Дженнингс. – Холодно, грязь, делать ничего не хочется. Ну, что у вас там, миссис Фиппс?
Элфрида выложила содержимое корзины на прилавок. Хлеб, полдюжины яиц, бекон и масло, две банки собачьего корма и интерьерный журнал «Бьютифул хоумс».
– Записать на ваш счет?
– Будьте любезны. Кошелек не захватила.
Оскар увидел журнал.
– Решили заняться ремонтом?
– Нет. Но мне нравится читать о том, что делают другие, – это успокаивает. Все равно что слушать советы, как надо стричь газон.
Миссис Дженнингс рассмешили ее слова.
– Дженнингс убрал косилку в сарай еще в сентябре. Ненавидит косить траву.
Оскар подождал, когда Элфрида переложит все покупки в свою корзину, потом предложил:
– Вас подвезти?
– Я не прочь и пешком пройтись. Со мной Горацио.
– И его я тоже приглашаю. Спасибо, миссис Дженнингс, до свидания.
– Всего хорошего, мистер Бланделл. Передавайте привет жене.
Они вместе вышли из магазина. На тротуаре по-прежнему торчали мальчишки. К ним присоединилась сомнительного вида девчонка, с иссиня-черной копной волос, в кожаной юбке, которая едва прикрывала зад, и с сигаретой в зубах. Ее присутствие, наверное, раззадоривало подростков: они разыгрывали какие-то пантомимы и оглушительно гоготали. Горацио, явно страдавший от такого соседства, выглядел несчастным. Элфрида отстегнула поводок от решетки, и он облегченно замахал хвостом. Они завернули за угол и прошли по узкому переулку до того места, где Оскар оставил машину. Элфрида села сзади, а Горацио устроился на полу и положил морду ей на колени. Когда Оскар присоединился
